Кассандра же стала меньше и строже. Она сердилась на швейную машинку. И снова начала курить.
— Зря ты это делаешь, — сказал ей как-то под вечер Джамаль. Был март, никакая зелень нигде еще не обозначилась. И деревья в парке Томпкинс-сквер по-прежнему выглядели так, точно их соорудили из цемента.
— Знаю, привычка дрянная, — отозвалась Кассандра. — Однако существуют места, в которые без сигареты просто-напросто не сунешься.
Она сидела, обшивая бисером черный лиф платья, движениями запястий и локтей разгоняя в поблескивающем полумраке облака выдыхаемого ею дыма. На ней был розовый халат из шенили. Одна из ее безмолвных обезьянок стояла пообок от Кассандры, держа пепельницу.
— Тебе это вредно, — сказал Джамаль.
— Голубчик, я знаю, что мне это вредно, неужели ты думаешь, будто я нуждаюсь в рекомендациях десятилетнего мальчишки?
— Так не кури.
Кассандра прищурилась, вглядываясь в бисерину.
— При всем должном уважении к тебе, — сказала она, — занимался бы ты лучше собственными дурацкими делами.
— А это и есть мое дело, — ответил он. — Я тоже твоим дымом дышу.
— Данная проблема допускает весьма простое решение, — сказала Кассандра.
— Какое?
— Догадайся.
— Уйти отсюда, верно?
— Если дым так тебе досаждает, то по другую сторону вон той двери лежит целый бездымный мир.
Джамаль поднял с пола лоскут белого атласа, разорвал его пополам. Получившийся звук ему понравился.
— Ты куда-нибудь пойдешь сегодня? — спросил он.
Кассандра хотела, чтобы одна и та же ночь повторялась и повторялась, и втайне верила, что, если прожить ее достаточное число раз, оболочка ночи лопнет и под ней обнаружится нечто лучшее, чем любовь. Нечто лучшее, чем музыка.
— Пойду, если успею закончить платье, — ответила она сквозь булавки, которые держала в зубах. — Клиенток нынче приходится обхаживать, их стало меньше, чем прежде. Вот я и тружусь без срока и отдыха, как, впрочем, и все остальные.
— Я бы тоже с тобой как-нибудь сходил, — сказал Джамаль.
— Места, которые я посещаю, для десятилетних мальчиков не годятся.
— А чем ты там занимаешься? — спросил Джамаль.
— Об этом мы уже разговаривали.
— Я хочу услышать еще раз.
— Танцую на стойке бара и беседую с дураками. Если бы я думала, что ты пропускаешь нечто интересное, я бы взяла тебя с собой. Поверь.
— Так почему ты туда ходишь все время?
— Потому что у меня талант к такого рода делам. Людям следует заниматься тем, что у них хорошо получается, тебе так не кажется?
— Мне хочется как-нибудь сходить с тобой.
— Ладно, договорились. Ты пойдешь со мной в «Пирамиду», а я с тобой на танцевальный вечер твоего класса.