— Но почему? Где мы напортачили? — лихорадочно соображал я. — Неужто обращались с этими приборами как-то не так, где-то действовали неправильно?
Профессор грубовато заржал в ответ, но, спохватившись, смолк и даже невольно клацнул зубными протезами. Затем поднялся, подошел к окну и, поджав губы, уныло уставился в звездное до безумия небо.
— Ты прав, кое-что мы сделали неправильно, Дик, — подтвердил он мрачно. — Мы поверили. Мы совершили точно ту же ошибку, что и все туземцы, впервые сталкивающиеся с представителями более развитой цивилизации, мы попались все на ту же древнюю удочку. Майнцер с Лопесом уже успели разобрать на детали один из этих хваленых ревитализаторов. Им пришлось как следует попотеть, но на сей раз источник энергии они обнаружили. Дик, мой мальчик, в этих чудодейственных приборах попросту кончилось горючее, и — держись за что-нибудь, ухватись покрепче! — подзаправить их можно только чистыми радиоактивными изотопами.
Несколько долгих мгновений я ничего не мог сообразить. Затем, нащупав ватной рукой кресло, уселся — очень медленно и крайне осторожно. Я испустил несколько хриплых, невнятных звуков, похожих на предсмертные стоны, пока наконец снова не обрел дар речи:
— Вы хотите сказать, проф, что уран был нужен им для собственных ревитализаторов? Что все их действия и поступки на Земле были частью тщательно разработанного плана? Что все это бесконечное дружелюбие было маской, прикрывающей жульнические намерения? Но зачем, зачем им подобный спектакль?.. С их техническим превосходством завоевать нас, точно раз плюнуть! Они и так могли бы заграбастать все, что хотели...
— Ничего они не могли! — сказал, как отрубил, Троусон. Поворотившись ко мне, он сцепил пальцы и резко ими хрустнул. — Это выморочная, деградирующая раса, они бы даже не попытались нас завоевывать. И вовсе не в силу своих этических принципов — грандиозная свинья, какую они подложили нам, весьма красноречивое свидетельство их моральных устоев, — просто из-за недостатка энергии, сосредоточенности на чем-либо одном, бесконечной социальной апатии. Энди с Денди, пожалуй, одни из немногих еще у них оставшихся, способные хоть на какое-то действие — провести за нос отсталых туземцев, например, и разжиться топливом для поддержания бренных останков своей угасающей цивилизации.
Снова заработавшее вовсю воображение с готовностью подсунуло красочные картинки ожидающего меня безрадостного будущего — меня, парня, который, можно сказать, проделал весь этот колоссальный труд, чтобы подсунуть человечеству крапленые карты в элегантной упаковке. Моя работа по связям с общественностью, мало сказать, выйдет мне боком — хорошо еще, если не обвинят в сговоре с мерзкими слизнями!