Можете представить себе мое возбуждение в тот момент. Однако полковник Грейвес неторопливо завязал галстук, расправил рукава и, по-прежнему не глядя мне в глаза, решительно повторил:
— У вас есть двадцать четыре часа, Менгилд.
Только выйдя из кабинета, я понял, что имел в виду полковник. Вечером я увижусь с Ирен. Полет намечался не раньше чем через три недели. Вполне достаточно времени, чтобы жениться, то есть осуществить ее главное желание, и зачать ребенка.
Ну конечно же. Именно на это он и намекал.
Стоявшие неподалеку Бреш и Макгир так и впились в меня взглядами, с трудом сдерживая нетерпение.
— Нет, — поспешил я их разочаровать. — Ничего кардинального не произошло. Никто из моих родственников не умер. Так что пока еще лечу я.
— Неужели? — ухмыльнулся Бреш, наматывая на палец прядь жестких рыжих волос. — А с сердцем у тебя все в порядке? Перебоев нет? И голова не кружится?
Еле отделавшись от назойливой парочки, ощущая спиной их убийственные взоры, я прошествовал наконец в свою комнату, чтобы принять душ и побриться. То же самое испытание устроили мне и Калдикот со Стефано, но, поскольку они завершали претендентский список, их домогательства были не столь агрессивными.
Едва из подкатившего прямо к воротам такси вышла Ирен, я уже бежал к ней с распростертыми объятиями, чувствуя себя счастливейшим из смертных. Крепко обнимая и целуя ее, ощущая прелестный запах ее духов, я все не мог на нее наглядеться — до чего же она очаровательна и как искренне радуется встрече!
Мы отправились в комнату отдыха — перекусить. За столом Ирен сообщила мне все последние новости: рассказала про мать, мучавшуюся ишиасом, про успехи маленького братика Ленни, оказавшегося чрезвычайно эрудированным для своего возраста. Затем она крепко пожала мне руку и поздравила с предстоящим полетом.
— Пойдем, покажу тебе комплекс, — предложил я. — Позже, как только начнется полет, ты увидишь все это в выпусках новостей.
Ирен крутила головой, с любопытством глядя по сторонам. Я провел ее мимо высоких бетонных квадратов лабораторных зданий, обратил внимание на цепь охранников, прохаживавшихся вдоль проволочных заграждений.
— Это какое-то... — она подбирала слова, — чисто мужское место.
Я рассмеялся.
— А как ты себе его представляла?
— Покажи еще что-нибудь, — попросила она, дождавшись, пока я успокоился.
Подходя к кораблю, я почувствовал, что мной стала овладевать безотчетная печаль. Ракета, безусловно, впечатляла. Опираясь на мощный хвост, она, подобно нетерпеливому хищнику, жадно пялилась в бездонные небеса. Свет, исходивший от множества прожекторов, создавал причудливую игру бликов и теней — пробегающие по блестящей поверхности корабля тонкие длинные всполохи словно подстрекали его к немедленному взлету.