Белый инженер не сводил глаз с его правой руки, которой индеец теперь обнимал сжатые колени — но не выпускал топора. Пока Хачита извивался по земле, Маккенна, примерившись к рукояти топора, пригвоздил её ударом каблука. Пальцы выпустили оружие, и Маккенна рефлексивным движением отбросил его прочь. То было неподвластной рассудку, естественной реакцией. Следующим побуждением было завладеть топором и прикончить поверженного противника. Но живучесть и сила великана-апаче были ужасны, немыслимы. Ещё в тот миг, когда смертоносное остриё выпало из его искалеченной правой руки и летело прочь, его левая метнулась как нападающая змея и ухватила белого за ногу повыше колена.
Маккенну швырнуло наземь, итак сильно, что он и не заметил, куда упал топор. Хачита едва не оторвал ему ногу, повергнув бородатого горняка на землю. И когда Маккенна, ударившись о скалу, упал навзничь, великан индеец обхватил его обеими стволоподобными руками и стал выдавливать из него жизнь и дыхание.
Поднявшись на ноги, Хачита, ещё шатаясь, держал извивающегося белого человека живот к животу. Канаты мышц его шеи и плеч, бицепсы и голени вздулись и сплелись в узлы столь же толстые, как свернувшиеся удавы. Ещё мгновение — и позвоночник Маккенны хрустнет, его рёбра вдавятся внутрь, сердце разорвётся под устрашающим гнётом смертного объятия Хачиты. Он понимал, что умирает. Последняя мысль ею была о Фрэнси Стэнтон, о том, что он не оправдал её веры, даже не знает, где она и перебралась ли по лестнице или всё ещё стоит, парализованная ужасом, на верхней площадке.
На самом деле не было ни того, ни другого.
Когда отточенный боевой топор полетел, кувыркаясь и скользя, по голому камню под ноги Маккенны, она схватила его за обёрнутую кожей рукоять столь же бездумно, как его отшвырнул бородатый горняк. И с той же убийственной точностью, с какой Маккенна лишил зрения Хачиту, Франселия Стэнтон подбежала сзади к высокому апаче и со всей силой, на какую была способна, вонзила блестящее остриё в череп великана-мимбреньо.
Правнук Мангаса Колорадаса умер так же, как и жил: не ведая, чья рука его настигла, не осознав собственной вины, которая направила разящую руку неотвратимо, словно молнию Йосена. Он умер как апаче.
42
Чирикауа говорит «прощай»
Они нашли старую Малипаи, сердитую, как вымокшая сова, на середине Z-образной тропы, где её связал по рукам и ногам Хачита своим лассо. Рассвирепевшей престарелой даме было не важно, что медленный разумом мимбреньо поступил так для её же безопасности, пока не покончит с чужаками в расщелине Брюйера. Она стала успокаиваться лишь после того, как им удалось убедить её, что Хачита мёртв. Но даже тогда продолжала ворчать.