— Также и я, — ответил Пелон. — Этот Хачита умом не богаче ребёнка. Не отдаёт никому мертвеца. Говорит: либо мы дождёмся, пока он не отвезёт его в род Нана, либо он бросает нас. Ему всё равно. Но как только его друг Беш возвратится из Хила-Сити, он собирается отвезти тело старика в ранчерию Нана. Ну а это ни к чему. Это может привести к серьёзным неприятностям.
— Да, это так, — согласилась Малипаи. — Кто знает, что будет болтать простофиля вроде него о нас и нашей поездке в Сно-Та-Хэй? Боже мой, Пелон, нельзя ему позволить этого. С его болтливым языком он приведёт половину индейского населения здешней части Аризоны по нашему следу. Не говоря уже о солдатах и шерифе из Хила. Ай де ми! Слушай, одолжи мне свой револьвер, Пелон. Курок у моего ружья сломан, и оно не стреляет.
— Глупая ты старая сорока, — ответил Пелон, — ты собралась раскроить ему череп?
— Конечно. А что ещё можно тут поделать?
— А его друг, Беш? Его тоже надо пристрелить?
— Почему нет?
— Ну, во-первых, потому, что их сородичи знают, что они отправились в деревню Нана повидаться с тобой. Их сородичи знают также, зачем именно они к тебе поехали. С другой стороны, в деревне Нана им скажут, что Хачита и Беш отправились с Пелоном Лопесом поглядеть, нельзя ли найти старика Энха и пыткой добыть тайну золота Сно-Та-Хэй.
— Эх! И что с того?
— Вот что, старуха, если таково твоё представление об умном действии — дать чирикауа и мимбреньо апачам знать, что мы пристрелили их посланцев Беша с Хачитой, тогда мне остаётся сказать, что ты тупа как мул в юбке.
— Мул в юбке? Как это возможно? Мул женского рода — это ослица. Мул всегда мужчина. И наоборот: мужчина обычно всегда мул. Все мужчины. В том числе и ты, Пелон Лопес, лысый ты бастарт-полукровка.
— Что ж, красавица, — пожал плечами предводитель бандитов, — благодари Бога за то, что ты чистопородна и прекрасна. Не пытайся умничать. Оставь это Пелону, а?
— Ба!
— Какое там «ба»! Разве не ты, моё сокровище, упустила Маккенну на волю?
— Так нечестно: он огрел меня, когда я стояла к нему спиной.
— То есть так же, как ты его огрела у очага перед моим возвращением?
— Конечно, но он-то белый. Он не имеет права вести себя как краснокожий.
— Правда.
Пелон кивнул, соглашаясь, и оба — он и старуха — уселись, нахмурясь и погрузившись в собственные мысли. Прикованный к меланхоличной сосне, Маккенна поступил так же. Тяжело опустившись на своё деревянное ложе, белая девушка, несомненно, пребывала в том же состоянии.
В разбойничьем лагере наступила полная тишина.