Красный буран (Аллен) - страница 18
Из бора, окаймляющего плоский луг, вынеслись триста конных воинов с жезлами и пиками; всадники и лошади, покрытые киноварью, охрой, кобальтом, увенчанные орлиными перьями, оперением цапли, окрашенным волосяным пухом, украшениями из меди и серебра, бизоньими рогами, медвежьими когтями, иглами дикобраза, бисером, обвешанные цветистыми одеялами: весь дикий антураж язычески прекрасных боевых одежд сиу.
На берегу ручья атака задержалась, индейские всадники осадили коней, чтобы дать возможность выдвинуться вперёд одинокой фигуре вождя, выделявшегося на фоне их раскрашенных рядов.
Наверху, на гребне, Перес про себя выругался. Единственное, чего он не предвидел! И снова лисий ум Неистовой Лошади обошёл его. Личность вождя, что стоял там, вне досягаемости огня, лишала его последнего шанса остановить Стейси. Появление его именно сейчас, в этот миг, было мастерским ходом военной стратегии краснокожего. Перес мысленно воздал должное изощрённому уму Ташунки Витко, хотя уже и сжал коленями бока Сози, готовясь повернуть назад, в форт Уилл Фарни.
Последующие события развивались так, как он и предвидел.
— Кто этот вождь? — резкий вопрос Стейси разнёсся окриком в холодном воздухе.
— Чёрный Щит, — хрипло отвечал Перес…
— Чёрный Щит! — Крик командира звучал победно. — Слышите, ребята? Как я и говорил. Вон там краснокожие индейцы, все до одного ваши, всего три сотни. Вперёд!
Перес решился на последнюю, отчаянную попытку.
— Мы с Клэнтоном сегодня утром видели Красное Облако и Неистовую Лошадь. Не ходите туда. Бога ради, не делайте этого! Ведь они ждут этого, приманивая вас Чёрным Щитом. Как же вы не видите!
— Я вижу Чёрного Щита и три сотни воинов. И ещё — я вижу, что ты всё тот же вероломный краснокожий, каким всегда тебя считал. А теперь — обрубай концы, Перес, и побыстрей. Мы спускаемся, и помоги, Господь, твоей грязной душонке, когда я вернусь в форт Уилл Фарни!
— Помоги, Господь, вашей, — ровно ответил Перес. — Вы не вернётесь.
Но Стейси уже скрылся, выкрикивая приказы своим войскам, двинув их вниз по спуску. Перес остался на место верхом на своём мерине, следя за тем, как белолицые пехотинцы скрываются за гребнем холма. Некоторые удивлённо взглядывали на него, один-два нерешительно махнули рукой, чуть улыбаясь.
Скаут помахал в ответ, без улыбки. То были храбрые, но оробевшие люди; чьи-то отцы, мужья, сыновья; безоглядно выходили они на свою последнюю тропу. Они шли мимо, и Перес уважал их. И чувствовал жалость. То был не первый и не последний раз, когда храбрость шла умирать на поводу у тщеславия.