— Это болтают глупые детишки, что с них возьмёшь.
— Я знаю, — прошептала она, не в силах скрыть обиды.
Сэм нежно коснулся её щеки. Она перехватила его грубую ладонь и прижалась к ней губами.
— Я думаю, муж мой, пора отослать нашего сына к вигвамам предков, к его могучему и бесстрашному деду, который передаст ему великую силу крови сынов кайова.
Сэм посмотрел в чёрные бездонные глаза жены. Пожалуй, во многом она права: нельзя совсем отрывать человека от родного племени. За одно лето, проведённое с кайова, Макс научится всему, что необходимо для того, чтобы выжить на этой дикой земле. Он почувствует себя частицей большой и древней семьи, берущей начало за много веков до этого, чем не могут похвастать дразнящие его пришлые шакалы.
Он согласно кивнул.
— Я отвезу нашего сына к вигвамам моих братьев кайова, жена.
Он с нежностью посмотрел на стоявшую перед ним гордую и красивую женщину. Ему уже было пятьдесят два, ей — вдвое меньше. Несмотря на роды, она не растолстела, как большинство индейских женщин, оставаясь стройной, грациозной, сильной духом и телом. Внутри его шевельнулось какое-то странное чувство.
Он отложил подпругу в сторону, поднялся и сделал шаг к жене. Погладил прекрасные шелковистые волосы и прижал её голову к своей груди. Сейчас он нашёл определение шевельнувшемуся в нём чувству. Оно всегда было с ним с тех пор, как он впервые увидел гордую дочь народа прерий.
— Я люблю тебя, Канеха, — прошептал он.
Её прекрасные тёмные глаза наполнились слезами.
— Я люблю тебя, мой муж.
Он обнял её и крепко поцеловал в губы, впервые в жизни.
Жарким днём, три лета спустя, Макс стоял на тяжело гружённой телеге в сонном дворе платной конюшни Олсена, сгружая сено и укладывая его на открытый сеновал высоко над головой. Он был голым по пояс, и его мускулистое бронзовое от загара тело блестело от пота. Он играючи управлялся с тяжёлыми вилами, и, казалось, что сено само по себе перекочёвывало с телеги на сеновал.
Неожиданно раздался приближающийся цокот копыт, и вскоре во двор въехали три всадника далеко не благочинного вида. Они остановились около телеги и спросили, не слезая с лошадей:
— Эй, ты, индеец, где тут работает мальчишка Сэма Сэнда?
Макс продолжал спокойно работать, не обращая на чужаков никакого внимания.
— Мы тебе говорим, — прикрикнул один из всадников и угрожающе положил руку на рукоятку висевшего у бедра кольта.
— Ну, я Макс Сэнд, — проговорил Макс, не переставая метать сено.
Незнакомцы многозначительно переглянулись и сбавили тон:
— Нам нужен твой старик, парень. У нас для него есть работёнка.