— Да ну? — оживился Чавдар.
— А вот кто и правда страшный, так это Иванчо, — разошелся Паскал. — Котелок у него не очень варит. А Яни грек, но, представляешь, родился тут…
Паскал хотел уже порассуждать о наследственности, национальном самосознании, голосе крови и всяком таком, как брат перебил его:
— У кого из них сестра? У Андро?
— У Андро, — кивнул Паскал. — Спас футболист, у него потрясающий удар. А Дими плавает кролем. Отец у него работает в спортивном комплексе, и Дими каждый день ходит на тренировки. На четыреста метров он лучше всех. А сестру Андро зовут Лина. Наверно, Ангелина или Николина…
Чавдар молчал. Но Паскал почувствовал, что брат удивлен, и опять надул щеки; тонкий резиновый шарик раздулся и лопнул.
— Я тоже силен, правда?
Брат ничего не ответил.
Еще несколько шагов, и они оказались в узком дворике, вымощенном толстыми, потемневшими от времени каменными плитками, у самого входа в трехэтажный дом с высокими окнами. Против кирпичной стены с позеленевшим мхом был еще один тесный дворик, а дальше — трехэтажный дом с высокими окнами и крутой лесенкой, точь-в-точь как тот, в который они въехали несколько дней назад.
— Мы, кажется, соседи с Андро, — заметил Чавдар, когда они пересекали дворик.
— Они как раз напротив живут.
— Когда тебе в школу?
— Я тебе уже говорил, — обиделся Паскал.
Чавдар взъерошил мягкие, длинные, красиво подстриженные волосы братишки;
— В два?
— В половине второго.
— Отлично.
Братья жили на третьем этаже, в квартире, оставшейся матери от родителей. Бывшие жильцы освободили ее недавно, и семья Астарджиевых сразу же сюда переехала. Лестница, как и весь дом, была старая, со ступеньками из белого камня и металлическим витым парапетом. На каждой площадке в квартиру вела двустворчатая дверь с матовым стеклом. На третьем этаже под кнопкой звонка на стекле были приклеены два белых трафарета из школьной азбуки с красиво выведенными буквами: «Сем. Астарджиевых».
Надписи сделал Паскал.
— Сем. Астарджиевых, — сказал Чавдар, как только они поднялись на площадку. — То есть мы, вторая половина семейства Астарджиевых.
Паскал посмотрел на брата в надежде, что тот похвалит его за старание, но понял, что Чавдар думает о чем-то своем, и подавил вздох огорчения.
За стеклянной дверью раздался резкий звонок.
— У меня есть ключ. — Паскал показал на карман.
Чавдар снова настойчиво позвонил.
Послышались легкие шаркающие шаги. За толстыми стеклами мелькнул чей-то силуэт.
Паскал взял брата за руку.
Створка двери открылась.
— Разве у вас нет ключей?
Мать вопросительно посмотрела на сыновей. Она была худенькая, с увядшим лицом, гусиными лапками морщинок у светлых глаз и опущенными уголками губ.