– Вы видели, какие пистолеты у этих мужчин?
– А какой смешной вид у этих людей в касках и черных латах!..
– Говорят, это испанцы…
– А какого возраста эти девицы? Откуда же они прибыли? Дети… Такие маленькие, но выглядят здоровенькими, несмотря на утомительное путешествие.
– А она, эта женщина, эта дама, которая только что ступила на землю и теперь поднимается к часовне, держа за руки детей. Как она красива! Это видно даже издали. Она! Та, которую ждали в Канаде.
Тропа служила как бы улочкой в этом поселке. Анжелика оказалась на площади перед церковью быстрее, чем думало. Отсюда Сен-Лоран казался молочного цвета. Туман отодвинулся на другой берег. Оказавшись перед иезуитом, который с Виль д'Эвре ждал ее, Анжелика без колебаний подошла к нему.
– Отец мой, как приятно после длительного путешествия по диким местам услышать звон церковного колокола и узнать, что нас ждут – Сделав жест в сторону входа в часовню, она продолжала:
– Прежде чем взглянуть па эти священные сокровища, позвольте мне и этим девушкам преклонить колени. Перед тем, кто нам всем так необходим. Благодаря вам и вашим помощникам мы имеем возможность помолиться в самом удаленном уголке мира. Благословите нас!
Отец Дефарель снизошел к просьбе и любезно осенил их головы крестом. Говорят, что в глубине его серых глаз промелькнул насмешливый огонек. Но это свойственно всем иезуитам, которые в течение пятнадцати лег пользуются инструкциями Учений Святого Игнатия. Такие искорки юмора Анжелика наблюдала у своего брата Раимона, у отца Луи-Поля де Вернона, который в одежде английского матроса спас ее, когда она тонула, или у отца Массеро в Вапассу, когда тот, засучив рукава, варил пиво. Эти важные персоны католической церкви – иезуиты – не внушали ей чрезмерной радости.
Однако, она протянула руки отцу Дсфарелю, так как знала, что священнослужители избегают пожимать руку женщины. Следуя за иезуитом, они вошли в церквушку, построенную в виде корабля, затененную, пропитанную запахом ладана. Здесь теплилась масляная лампа в стакане красного стекла, которая освещала тело и кровь Христову. Обстановка навевала воспоминания, Анжелика почувствовала внезапное волнение. Сколько же лег она не была в храме? А ведь большую часть своей девической жизни она провела в молитвах! Заутрени на заре, вечерни, благословения, ежедневные молитвы, великие праздники, гимны, причащения – все это было так близко ей когда-то.
Она встала на колени перед дарохранительницей и прикрыла лицо руками. «Дорогая Франция'» – сказала она очень тихо. На глазах появились слезы. Ее охватили чувства сожаления и любви, долго сдерживаемые, осмеянные, в которых она отказывалась признаться даже себе самой. Но они жили в глубине ее души: любовь к стране, где она родилась, и привязанность к вере, в которой она получила крещение. Так она простояла долго, погрузившись во тьму своей сосредоточенности.