Малейшие промахи в словах или действиях подвергали опасности выполнение намеченных планов. Она догадывалась, что слова Любовь, удовольствие были для мальтийского рыцаря невыносимы, что он сознательно изгнал их из своего сердца ради любви более возвышенной; ему удалось убежать от нее и перенести разлуку с достойной и светлой печалью.
Но она не могла смириться с тем, что видела, как он стареет и слабеет, теряя свою ауру.
К тому же пришлось отметить, что отныне многие деликатные и изысканные темы для них закрыты; теперь они уже не смогут болтать как брат с сестрой, как любящие друзья в свободной и чарующей манере.
Можно было бы сказать, что он лишился воли. Он, которого она знала таким энергичным, таким здравомыслящим и непреклонным перед соблазнами и искушениями, он всегда знал, как правильно поступить. Когда в Катарунке он познакомился с ними, или когда позже он присоединился к ним в Квебеке, пренебрегая различными мнениями, некоторые из которых шли во вред его репутации, он был полон жизненных сил. Сегодня же он напоминал корабль «без руля и ветрил».
За несколько часов до отъезда она взглянула в его лицо, почти со слезами, и сказала ему:
– Я вас теряю?
Еще раз выражение его лица изменилось, и можно было бы сказать, что морской бриз своим дуновением развеял отравляющие дымы, клубящиеся в его душе.
– О нет, друг мой, нет! Как вам это пришло в голову? Жить без вас невозможно. Во всяком случае мысль, что вы больше не дорожите нашей дружбой, что вы больше не думаете обо мне, для меня невыносима, мой милый нежный друг. Но поймите, что я страдаю от незаслуженных ударов, полученных от дорогого мне человека!..
– А те, что он направил против меня, не причинят вам боль? – сказала она с легким упреком.
Но она тут же удовлетворилась, убежденная искренностью его чувств, ярко проявившихся в данный момент. Кроме того не в стиле Анжелики было возвращаться к несправедливостям и невзгодам, которые выпадали на ее долю. Существует чистота и гордость, присущие исключительно женщинам, в молчании по поводу ран, которые пришлось получить. Она была подобна легендарным рыцарям, которые с состраданием относятся к чужим страданиям, летят на помощь слабым, восстают против несправедливости и следуют высокому призванию уничтожать чужих врагов; при этом они не думают, что их выслеживает неприятель, и не дорожат собственной жизнью.
Да что легенды, – думала она. – Просто приятно сознавать, что наше оружие сильно, а кровь струится в моих жилах. Я абсурдно сильно волнуюсь за судьбы своих друзей, а они пренебрегают, не задумываясь, что наносят мне удары и огорчают меня.