Хлопает дверца машины. Хлюпают, приближаясь, шаги.
– Ты была аналог-девочка, – снова немелодично поет он, – в мире цифровом. – А потом говорит: – Мадонна траханая. Все вы мадонны траханые.
Он уходит.
Хлопает дверца машины.
Лимузин дает задний ход и задом медленно переезжает ее – в первый раз. Ее кости хрустят под колесами. Потом лимузин снова разгоняется с холма.
И когда наконец он уезжает – вниз со все того же холма, – на шоссе остается лишь размазанное красное мясо сбитой падали, в которой уже невозможно узнать человека, но вскоре и это смоет дождь.
– Привет, Саманта.
– Мэгс? Это ты?
– Кто же еще? Леон сказал, тетя Сэмми звонила, пока я была в душе.
– Мы хорошо поболтали. Он такой милашка.
– Да. Пожалуй, я его себе оставлю.
Мгновение стеснения для обоих, едва слышный треск или шепот в телефонных линиях, потом:
– Сэмми, как учеба?
– Нам дали неделю каникул. Отопление прорвало. Как дела в вашем уголке Северного Леса?
– Ну, у меня новый сосед. Он показывает фокусы с монетами. Колонка писем «Новостей Приозерья» в настоящее время печатает горячие дебаты о возможном потенциале перерайонирования городской земли у старого кладбища на юго-восточном берегу озера, и искренне ваша должна написать вычурное «От Редакции», излагая позицию газеты, при этом не оскорбляя ничьих чувств, а на самом деле по возможности скрывая, какова наша позиция.
– Звучит забавно.
– Совсем наоборот. На прошлой неделе пропала Элис Макговерн, старшая дочка Джилли и Стэна Макговернов. Милая девочка. Она несколько раз сидела с Леоном.
Рот открывается что-то сказать, закрывается снова, оставив несказанными вертящиеся на языке слова, а вместо этого произносит:
– Это ужасно.
– Да.
– Итак… – Поскольку нет ничего, что можно добавить что не причинило бы боли, она спрашивает: – Он симпатичный?
– Кто?
– Сосед.
– Его зовут Айнсель. Майк Айнсель. Он в порядке. Слишком молод для меня. Здоровяк, выглядит… как же это слово? Начинается на "м".
– Мрачный мизантроп? Манерный монстр? Мистический муж?
Короткий смешок, потом:
– Да, наверное, он выглядит как чей-то муж. Я имею в виду, если по мужчине можно сказать, что он женат, то как раз по этому можно. Но я имела в виду слово «меланхолия». У него меланхолический вид.
– И мистический?
– Нет, пожалуй. Когда он только-только к нам приехал, был совсем беспомощным, не знал даже, как заткнуть окна от холода. А теперь он выглядит так, словно не знает, что он тут делает. Когда он тут, он тут, а потом вдруг снова исчез. Я видела несколько раз, как он прогуливается.
– Может быть, он ограбил банк.