Больше всего Саманта Черная Ворона любила закрывать «Кофейню» на ночь. Череда привычных дел успокаивала нервы, давала ей ощущение того, что она вновь водворяет в мире порядок. Она ставила в проигрыватель диск «Индиго гёрлз» и неспешно и на свой лад прибиралась. Сперва она мыла и чистила кофеварку. Потом обходила последний раз залы, проверяя, не осталось ли случайно незамеченных тарелок и чашек, которые следовало отнести на кухню, и собирала газеты, которые под конец дня неизменно оказывались разбросаны по всей «Кофейне», – газеты следовало аккуратно сложить перед дверью, чтобы завтра их забрали в макулатуру.
Она любила «Кофейню», длинную зигзагообразную анфиладу небольших комнат, заставленных креслами, диванами и низкими столиками, на улице букинистов.
Закрыв пленкой оставшиеся куски сырного торта, она убрала их на ночь в большой холодильник, потом тряпкой стерла последние крошки. Ей нравилось быть одной.
Постукивание в окно вновь вернуло ее к реальности. Открыв дверь, она впустила женщину приблизительно одного с ней возраста, пурпурные волосы новопришедшей были затянуты в хвост. Звали ее Натали.
– Привет, – сказала Натали и, пристав на цыпочки, поцеловала Сэм. Поцелуй ловко пришелся между щекой и углом рта Сэм. Таким поцелуем можно многое. – Ты закончила?
– Почти.
– Хочешь, пойдем в кино?
– Очень. Но у меня еще работы минут на пять. Почему бы тебе пока не почитать «Оньон»?
– Последний номер я уже видела.
Устроившись на стуле у двери, Натали порылась в стопке газет и, отыскав себе что-то, принялась читать, пока Сэм, вынув последние чаевые из жестянки, убирала их в сейф.
Они уже неделю спали вместе. Сэм спрашивала себя, не те ли это отношения, о каких она мечтала всю жизнь? Она говорила себе, мол, это все биохимия мозга и феромоны, это из-за них она чувствует себя счастливой, когда видит Натали; возможно, гак оно и есть. И все же наверняка она знала только одно: она улыбается, когда видит Натали, чувствует себя комфортно и уверенно, когда та рядом.
– В этой газете снова такая статья, – сказала Натали. – В стиле «Меняется ли Америка?».
– И что, меняется?
– Не говорят. Пишут, может, и меняется, но они не знают, как и почему, а может, этого и вовсе не происходит.
Сэм широко улыбнулась.
– Ну, так они, похоже, со всех сторон прикрылись.
– Похоже на то.
Нахмурив лоб, Натали вновь вернулась к статье. Сэм выстирала и сложила тряпку.
– Думаю, все дело, наверное, в том, что, несмотря на правительство и все такое, жизнь как будто налаживается. А может, просто весна наступила чуть раньше обычного. Зима выдалась долгая, и я рада, что она позади.