– Я пришел, – сказал Тень. – У нас был уговор. Ты свое слово сдержал. Теперь мой черед.
Чернобог кивнул, но лоб его собрался складками. Солнце поблескивало на седых волосах и усах, от чего они казались едва ли не золотыми.
– Это не… – Он замолк. – Может, тебе лучше уйти? Неудачное время.
– Не торопись, – сказал Тень. – Я готов.
– Глупый ты мальчишка, – вздохнул Чернобог. – Сам-то ты это знаешь?
– Наверное.
– Ты глупый мальчишка. Но на вершине горы ты сделал благое дело.
– Я не мог поступить иначе.
– Возможно.
Из-под старого серванта Чернобог, нагнувшись, вытащил дипломат. Щелкнул замками, каждый из которых открылся с удовлетворенным «ух», Чернобог поднял крышку и, вынув молоток, покачал для пробы в руке. Молоток походил на уменьшенный в размерах молот; деревянная ручка была покрыта старыми пятнами. Он выпрямился.
– Я многим тебе обязан. Большим, чем ты сам можешь предполагать. Благодаря тебе все изменяется. Весна наступила. Настоящая весна.
– Я знаю, что я сделал, – отозвался Тень. – У меня не было выбора.
Чернобог кивнул. Во взгляде его было что-то, чего Тень никогда не видел в нем прежде.
– Я когда-нибудь рассказывал тебе о моем брате?
– О Белобоге? – Выйдя на середину засыпанного пеплом ковра, Тень опустился на колени. – Ты сказал, что очень давно его не видел.
– Да, – согласился старик, занося молот. – Зима была долгой, дружок. Очень долгой. Но теперь зиме приходит конец. – Он медленно покачал головой, будто вспомнил что-то, а потом сказал: – Закрой глаза.
Тень закрыл глаза, поднял голову и стал ждать. Боек у молота был холодным как лед, и лба Тени он коснулся нежно, как поцелуй.
– Тюк! Ну вот, – сказал Чернобог, – дело сделано.
На губах у него возникла улыбка, какой Тень никогда не видел прежде: мирная добродушная улыбка – словно солнечный свет летним днем. Нагнувшись, старик убрал молот в дипломат, а дипломат снова затолкал под сервант.
– Чернобог? – позвал Тень. А потом: – Ты правда Чернобог?
– Сегодня да, – отозвался старик. – К завтрашнему дню тут будет только Белобог. Но сегодня все еще Чернобог.
– Но почему? Почему ты не убил меня, пока мог? Вытащив из кармана пачку, старик достал из нее сигарету без фильтра, потом снял с каминной полки коробок спичек и закурил. Он как будто глубоко задумался.
– Потому что, – сказал он, помолчав, – кровь есть кровь, а благодарность есть благодарность. Это была долгая, очень долгая зима.
Тень поднялся на ноги. На коленях джинсов остались серые пятна пыли, и он отряхнул их рукой.
– Спасибо, – просто сказал он.
– Не за что, – отозвался старик. – Если захочешь когда-нибудь сыграть в шашки, сам знаешь, где меня искать. На сей раз я стану играть белыми.