– Опусти жетон, – приказал Чернобог.
– Зачем?
– Ты должен это увидеть. Я тебе покажу.
Тень повиновался. Пьяница в церковном дворе поднял к губам бутылку. Одно из надгробий повалилось на сторону, открывая труп, поднимающий руки со скрюченными пальцами; на месте цветов показался ухмыляющийся череп. Справа от церкви возник призрак, а слева – нечто, лишь едва различимое, остроносое, пугающе птичье лицо. Бледный босховский кошмар легко выплыл из надгробия и исчез среди теней. Потом отворилась дверь церкви, и на пороге показался священник. С его появлением призраки, чудовища и трупы исчезли, и на кладбище остались только священник и пьяница. Священник окинул бродягу презрительным взором и, пятясь, отступил в открытую дверь церкви, которая за ним затворилась, оставив пьяницу одного.
От механической «сказки» Тени стало не по себе, но он никак не мог понять, почему его так встревожила эта заводная игрушка.
– Знаешь, почему я тебе это показал? – спросил Чернобог.
– Нет.
– Весь мир таков. Это и есть реальный мир. Он – там, в этом ящике.
Они прошли через кроваво-красную комнату, заставленную старыми театральными органами, огромными органными трубами и странными медными чанами, по всей видимости, спасенными с пивоварни.
– Куда мы идём – спросил Тень.
– На карусель.
– Но мы уже с десяток раз проходили указатели на карусель.
– Он идет своим путем. Мы движемся по спирали. Самый короткий путь – иногда самый долгий.
У Тени начали болеть ноги, да и афоризм Среды не вызывал особого доверия.
В зале, потолок которого терялся в высоте, а всю середину занимало огромное черное и похожее на кита чудище, державшее в гигантских фиброгласовых челюстях макет шхуны, механический автомат наигрывал «Octopus Garden». Оттуда они прошли в Зал Путешествий, где увидели выложенную плиткой машину, действующий инкубатор сумасбродного карикатуриста Рьюба Голдберга, ржавеющие рекламные плакаты «Бурма шейв» на стене.
Очисть подбородок
Долой щетину
«Бурма Шейв»
Жизнь трудна
– значилось на одном, а на другом:
Жизнь – грязь и тина
Со смертью в конце…
Но зачем же щетину
Растить на лице?
Бритвы «Бурма»!
Он обещал, что исполнить не мог,
Дорога свилась, как змея…
И Гробовщик и Великий Бог
Теперь для него – друзья.
Бритвы «Бурма»!
Толкнув дверь, Среда вывел их на новый пандус, и, спустившись, они оказались перед входом в кафе-мороженое. Если верить табличке на двери, кафе работало, но на лице девушки, вытиравшей стойку, ясно читалось «Закрыто», поэтому они прошли мимо в кафетерий-пиццерию, единственным посетителем которого был престарелый негр в пестром клетчатом костюме и канареечных перчатках. Этот небольшого роста старичок выглядел так, будто с годами усох, и ел он мороженое из огромных размеров вазы, в которой множество шариков было полито шоколадом и сиропом, присыпано орехами и кокосовой стружкой. Запивал он это все кофе из гигантских размеров кружки. В пепельнице перед ним догорала черная сигарилла.