— Убирайся, маркграф, пока я не приказал задержать тебя, пока у меня ещё есть терпение.
Ниард в замешательстве перевёл взгляд на лицо барона Дарла, словно и от того ждал каких-то слов, но барон промолчал, и маркграф ушёл.
— Почему мне не везёт с Бергскими правителями…
Барон Дарл поднялся с места и, хромая, сделал несколько шагов к двери.
— Надо было тебе отпустить её в монастырь, чтоб не выслушивать вот этого всего.
— К чёрту!
— Получается теперь, что он ещё и виноват, по твоим словам.
— И виноват! Сидел бы в своём Берге и помалкивал. Да и она тоже — хороша! Можно подумать, она не знала, что понесла от этих?.. Она сделала это специально, чтобы отомстить мне, противная девчонка. Смирная тихоня приготовила коварную месть. Хорошо ещё, если этот щенок не растрясёт это всё по всему графству…
— Не растрясёт, — заверил его барон Дарл с уверенностью.
— Ты так думаешь? Мне кажется, он способен на всё. У него такой взгляд и выдержка, как у дьявола. От него чего угодно можно ожидать, я не удивлюсь ничему.
— Не растрясёт, поверь мне. — Барон похлопал графа по плечу и сделал ещё несколько шагов к двери.
— Куда ты?
— Проверю, успели ли покормить его людей и сменили ли лошадей, ты так быстро его выгнал…
Граф Вольдейн только усмехнулся недобро.
— И поделом, чтоб забыл дорогу сюда.
— Не забывай, что его земли очень важны для нас, скоро весна и лето, а в Лионе Доранн уже гремит щитами. Не лучшее время ссориться с вассалами, да тем более на границах…
— Ты думаешь, этот щенок способен на предательство.
— Я ни о чём не думаю, время покажет.
— Если это будет так, я скормлю его потроха собакам. Как мне надоели эти бергские выскочки.
Но барон Дарл ничего не ответил, хмуро поджимая губы, толкнулся в дверь.
* * * * *
Весть о том, что он поехал в Дарн, к отцу, повергла Вэллию в замешательство. Зачем? Что он хочет услышать от него? Ждёт извинений? Да отец никогда и ни перед кем не извинялся. Ещё хуже, он будет только мстить, холодно и расчётливо. А если вспомнить, что он сделал с прежними правителями Берга, то вообще жить становится страшно.
Вэллия уже начала потихоньку вставать, ходила на кухню, в мастерские, где девушки занимались ткачеством и пряли. Всё время ей не хотелось оставаться одной, тишина давила на неё, а совесть не давала покоя. Она предала этого человека. Именно она, сама лично, должна была отказаться от этой свадьбы, что ей стоило сказать "нет" на венчании? А сейчас не было бы этих мук и постоянного чувства стыда и вины. Как она сможет теперь смотреть ему в глаза? Жить с ним как под одной крышей? Если бы он выгнал её на улицу, она бы поняла всё, и ей, наверное, было бы легче, чем сейчас жить с этой виной.