— Бодр и здоров.
И, судя по всему, это была истинная правда. Томас Темплтон — до сих пор красивый мужчина, один из тех, кто не принимает здоровье как должное, а дисциплинирует себя спортом и работой. И бизнес он никогда не пускает на самотек — все держит под своим пристальным неусыпным контролем. Как и семью. Любовь и забота о детях и внуках — важнейшая часть его жизни.
А в результате в конце шестого десятка — крепкое, сухощавое тело и лицо, которое легкие морщины лишь украшают. И хотя в волосах благородно поблескивает серебро, глаза все еще молодые, живые, такие же темно-серые, как у дочери.
— Ты кажешься мне не просто бодрым и здоровым, — сказала Лора и улыбнулась, когда отец удивленно поднял брови. — Ты выглядишь просто потрясающе!
— А ты выглядишь счастливой.
Больше всего на свете ему хотелось, чтобы его девочка была счастлива. Но он и тревожился из-за причины этого неожиданного и, как мрачно предрекла Энн, мимолетного счастья, неужели его дочь обязана им Майклу Фьюри? Или малышка просто наконец нашла свое место в жизни?
— Ты снова стала хоть немножко думать о себе?
— По крайней мере, я наслаждаюсь жизнью. — И это было правдой. — Мы с Али разрешили кое-какие проблемы, и, кажется, она стала счастливее. Поэтому и я стала счастливее. Я люблю свою работу, мои сестры развлекают меня малышами… — Она со вздохом положила голову на отцовское плечо. — Я давным-давно не была так счастлива!
— Мы с мамой беспокоимся о тебе, детка…
— Я знаю. И понимаю, что бесполезно просить вас не беспокоиться. Но мне, правда, очень хорошо. Больше чем хорошо!
— Мы слышали, что Питер собирается снова жениться, — осторожно заметил Томас, и Лора стиснула зубы. — На Кэндас Личфилд, кажется?
— Слухами земля полнится, — прошептала Лора.
— Людям всегда приятно распространять новости такого рода. Ты это нормально переносишь?
— Вначале я расстроилась, — призналась Лора, вспоминая оглушительный удар, который эта парочка нанесла ей в клубе, объявив о своей помолвке. — Но ведь это естественная реакция. Меня почему-то очень шокировало, что мачехой моих детей будет именно Кэнди. И еще я тревожилась о том, как девочки справятся с этим известием.
— И? — тихо спросил Томас, накрывая ладонью ее руку.
— Представь себе, все утряслось. Просто потеряло важность. — Она сжала пальцы отца. — Правда, совершенно перестало быть важным! Девочки приспособились. В мае они поедут на свадьбу, потому что, оказывается, так полагается. Они не очень благоволят к Кэнди, но, я уверена, будут вежливыми. А потом они вернутся домой, и мы будем продолжать жить.