Огни собрались в круг, появилась пасть, растянулась в ухмылке, показала язык и исчезла с оглушительным хлопком.
— Ну, Лида, ну, придумала… — растерянно прошептала я. Хотя, всё правильно, ключ подходил только мне. Больше ежей никто попусту не поминал.
— Зоря, не тяни, давай, открывай узе! — Жуш слез с кадки и нетерпеливо подпрыгивал рядом, потирая ручки.
— Ты мне помог, чтобы командовать? — я сурово сдвинула брови.
— А чего помогать-то? Сама разобралась, чай, поди, не деревянная, — хихикнул домовой.
— Молчи уж, помогальщик, — буркнула я и взялась за край половицы.
На дне неглубокой ямы лежали простая деревянная шкатулка и крепенький полотняный мешочек. Я взялась за узелок, но мешочек, выскользнув, шлепнулся обратно, сыто звякнув. Подхватив находки, я выбралась из подпола.
Лидия уже хлопотала у стола, набивая сумку зельями и мазями. Что-то она отставляла в сторону, недовольно фыркнув, что-то, после придирчивого разглядывания и даже обнюхивания, распихивала по специальным карманчикам внутри сумки.
— Лид, откуда у нас столько денег?
Она перекинула косу за спину и хмуро глянула:
— Ты что, думала, я только едой да тряпками беру?
— Нам же нельзя, сама говорила, — растерялась я. Мы иногда продавали излишки приношений благодарных людей, но столько нам ни в жисть не насобирать.
— Говорила… Мало ли чего я говорила. Живем мы уединенно, лихих людей пруд пруди. Вот веды слушок и пустили, чтобы не искали рыбку в мутной воде.
— Но я никогда не видела, чтобы тебе платили деньгами!
— Ну, не видела, и слава Всевидящему, — проворчала она и продолжила осмотр наших запасов.
— Ну, Лид, ну, скажи!
— Зоря, почти все за лечение пришлых. Есть болячки, о которых лучше не распространяться, вот и платят за молчание. И вообще — хотят, благодарят, хотят — нет, сама знаешь, — раздраженно ответила тетка. Я поняла, что лучше заткнуться и не приставать с расспросами. И поддела замочек шкатулки. Внутри лежала сосновая шишка. Вот тебе и клад, козья бабушка.
— Лид, что это?
— Иди в чащу, к старой сосне, там зажжешь костер и бросишь шишку. Дальше сама разберешься, не маленькая, — отмахнулась от меня тетка, разглядывая на свет очередной флакон.
Я сунула драгоценность в карман и отправилась туда, куда послали. Близился вечер, одуряющая жара уже почти спала, что меня только радовало, но нужно торопиться, пока не стемнело. Колдунское зелье ещё бродило в крови, ни малейшей усталости я не чувствовала, поэтому вприпрыжку рванула в лес, напугав до полусмерти дремлющую в прохладе Динку, нашу грозную охрану. Правда, при виде косточки Динка могла чужака и в дом проводить, и лицо в знак благодарности лизнуть. Если бы умела, и дверь бы открыла.