Как-то в порыве откровенности Антонио признался мне, что мечтает о папской тиаре. И я не вижу здесь ничего зазорного, ибо, во-первых, такие мысли, хотя бы и подспудно, наверняка терзают всех кардиналов и большую часть епископов и архиепископов, желающих стать кардиналами, а во-вторых, даже я, мелкая сошка, задумываюсь время от времени, что достойно представлял бы католическую церковь, заняв апартаменты на третьем этаже Апостолического дворца[1]. Воистину, тщеславие – самый страшный грех, гораздо более весомый, чем сребролюбие и сладострастие, ибо эротические и финансовые аппетиты не так уж сложно насытить, а вот заглушить тонкий голосок диавола, постоянно нашептывающий, что ты не только не хуже других, но и гораздо (гораздо!) лучше, нельзя ни при помощи молитв, ни посредством поста, ни чтением священных текстов.
Антонио, невзирая на трагические события последних дней – кончину папы Адриана, – был в отличном расположении духа и излучал саму доброту и кротость. Но мне ли не знать, что мой сводный брат в действительности не такой, каким его представляет мирская пресса. Антонио охотно дает интервью, встречается с журналистской братией, которая его обожает, и позирует для фотографий, с великой тщательностью выбирая позы и жесты. Для всего мира кардинал Антонио делла Кьянца – добродушный, симпатичный старикан, свято чтящий заветы Христа, но не мракобес, а представитель умеренно-либерального крыла католической церкви.
Справедливости ради надо признать, что Антонио очень хорошо играет свою роль, недаром, видимо, он несколько лет назад, когда из рук дряхлого Иоанна Павла получил кардинальский берет, нанял себе за собственный счет представителя маркетинговой фирмы и преподавателя театрального мастерства, которые принялись лепить его сусальный образ.
Если спросить ватиканских служащих – священников, секретарей, гвардейцев, – они, конечно, помнутся немного, но не будут скрывать, что Антонио ведет себя с ними совсем по-другому, нежели с репортерами, светскими политиками, главами государств и представителями дипломатических миссий. Мой единокровный брат очень часто повышает голос, выражая свой гнев и нетерпение, умеет оскорбить человека саркастическим замечанием и не прощает обид.
Зато со своими собратьями-кардиналами Антонио чрезвычайно любезен, всегда готов оказать услугу и закрыть глаза на мелкие (и даже крупные) прегрешения. Он отлично знает: путь к папскому трону ведет через конклав, в котором будут заседать те, с кем он общается. И там они смогут выместить свою злобу и отплатить ему за чванливое поведение тем, что напишут в бюллетене для тайного голосования не его фамилию, а имя конкурента. Антонио, прозорливый стратег и тонкий дипломат, сдерживает свой холерический темперамент и старается не конфликтовать с кардиналами, даже самыми незначительными и малоизвестными, памятуя, что без их лояльного поведения и поддержки он так и останется папабиле – кандидатом в папы, но не сумеет стать понтификом.