На этот раз Тото остался доволен. Тантен подскочил в кресле так, что с его головы свалилась шляпа.
— Не одни! — вскричал он, — что ты болтаешь!
— Я болтаю, сударь, то, что видел! Вот уже три дня, как за нашей дичью охотится какой-то верзила с арфой на спине!
Старый Тантен погрузился в размышления.
— Верзила, — бормотал он, — музыкант… хм… если я не ошибаюсь, так это шутки Перпиньяна. Увидим…
Затем снова обратился к Тото:
— Брось Каролину и следи за арфистом. Но прежде всего — будь осторожен. Ступай, ты заслужил сто франков.
Тото вышел. Тантен печально опустил голову.
— Необыкновенно умен и сметлив, — прошептал он, — беда, если он изменит нам.
Бомаршеф уже открыл рот, чтобы попросить Тантена принять гостей, пока он переоденется, но тот остановил его:
— Несмотря на то, что директор не любит, когда его беспокоят, — проговорил он, — я отправлюсь к нему. И когда эти господа соберутся, веди их к нам, потому что, видите ли, Бомар, когда плоды созрели, их необходимо сорвать, иначе они опадут…
16
Доктор Ортебиз первым пришел на собрание, назначенное Маскаро и его товарищами.
Встать раньше десяти часов для него было трагедией, но когда речь шла о деле, он был пунктуален.
Вскоре комната, к величайшей радости Бомаршефа, наполнилась людьми. Во-первых, никто не обращал внимания на его костюм, во-вторых, доктор не приставал к нему с обычным: "Бомар, вы слишком часто прикладываетесь к рюмке…"
— Маскаро у себя, — сказал отставной кавалерист доктору, — он ждет вас с нетерпением. У него — Тантен.
Ортебиз скорчил кислую гримасу и проговорил серьезным голосом:
— Отлично! Я буду очень рад видеть Тантена!
Но, войдя в кабинет, он застал там лишь одного Маскаро, разбиравшего бумаги.
— Здравствуй, — приветствовал он друга, — что нового?
— Ничего.
— Ты не видал Поля?
— Нет.
— Придет ли он, по крайней мере?
— Да.
Почтенный коммерсант был лаконичнее, чем обычно.
— Что с тобой, черт возьми! — сказал доктор, — ты очень мрачен, уж здоров ли ты?
— Я серьезен, это естественно накануне решительной битвы.
Но, честно говоря, у Маскаро было достаточно оснований для грусти, которые он постарался скрыть от своего друга.
Его беспокоил Тото-Шупен. Ничтожная песчинка — и самая крепкая стальная ось может сломаться! Тото был песчинкой, которая, попав в колесо, могла остановить весь ход машины. Маскаро искал средство обезопасить себя от него.
— Ба! — вскричал доктор, любуясь своим медальоном, — дела наши идут, как по маслу! Чего ты боишься? Сопротивления Поля?
Маскаро презрительно пожал плечами.
— Я так мало опасаюсь его, что пригласил на сегодняшнее заседание. Его так же легко привлечь на нашу сторону, как больного заставить принять лекарство.