В другой же раз та же самка, снеся яйцо, почему-то не кладет его в пакет, как предыдущие, а долго носит по камере, так и не облизав. Наконец она бросает его, чтобы заняться пакетом, в котором принимается облизывать яйца, потом внезапно возвращается к брошенному яйцу, схватывает его и начинает высасывать, а выпив, съедает оболочку, поддерживая ее ножками.
Если в это время удается наблюдать самку в профиль, отчетливо различаются движения ее усиков, челюстей. Хорошо видно, как она ощупывает яйцо, как прокусывает оболочку.
Когда яйцо съедено, матка оживляется и начинает двигаться заметно быстрее.
Приходится иногда видеть и такую картину: только что отложенное и бегло ощупанное антеннами яйцо самка подносит в жвалах ко рту личинки, которую поглаживает и тормошит до тех пор, пока та в конце концов не присосется к яйцу. Выпиваемое личинкой яйцо постепенно сморщивается и тает... Матка может ножкой наступить на яйцо, и тогда содержимое скорее переливается в личинку. В иных случаях она отбирает у личинки наполовину выпитое яйцо и сразу передает его другой...
Молодая самка может съесть девять из десяти отложенных ею яиц, но десятое все-таки пройдет положенные этапы развития.
Раньше или позже в новом гнезде появляются первые рабочие: молодая самка начинает обрастать семьей. Эти первые рабочие — поколение долгого голода и тяжелых лишений — значительно мельче обычных. Какое-то время после рождения они еще бесцветны, не выходят на волю и, оставаясь в гнезде, заняты тем, что переносят с места на место пакеты. Затем постепенно они принимаются облизывать яйца и личинок и в конце концов начинают вскрывать выходы из камеры, переступают порог дома и отправляются собирать пропитание.
Как только гнездо связывается с внешним миром и в него начинает поступать корм извне, характер самки еще раз меняется. Она становится все более пугливой и вскоре уже при малейшей тревоге спешит убежать подальше, укрыться поглубже, спрятаться где потише.
Она, совсем недавно в одиночку, без чьей-либо помощи строившая ходы и камеры зародышевого гнезда, совершенно разучивается рыть землю, выводить своды. Пусть вокруг нее кипят строительные работы, она не обращает на них никакого внимания. Она не обращает внимания и на яйца и на личинок; она их не кормит более. Она бесследно теряет инстинкт выхаживания потомства. Она выполняет теперь одну обязанность: откладывает яйца.
Чем исправнее и обильнее кормят самку выхоженные ею рабочие муравьи, тем быстрее накапливает она жировое тело, тем быстрее окончательно и полностью превращается в живой орган яйцекладки. Этот орган исправно служит хорошей семье иной раз не только десять и даже пятнадцать лет, но и больше, производя зародыши различных форм и типов, составляющих семью и необходимых семье.