— Интересный план.
Ее глаза сверкнули.
— Да.
Брейди пристально смотрел в ее глаза и понимал, что это правда: в них не было ни сентиментальности женщины, ищущей романтики, ни стремления охотницы поймать его в ловушку, а только желание — желание быть с ним.
Он накрыл своей ладонью ее руку, не давая ей скользить вдоль рисунка на галстуке. Эти прикосновения мешали ему думать. Хотя думать было бесполезно. Не потому что Брейди был совсем неинтересен такой способ реализации личных желаний. Просто что бы там женщины ни говорили о том, что обязательств и требований не последует, эти требования все равно возникают.
Однако Эрин не была обычной женщиной. В самом деле, она была единственной действительно независимой женщиной из всех тех, кого он знал.
— Тогда мы будем действовать по правилам, которые предложу я, — тихо произнес Брейди.
Значит, он согласился с ее предложением! Эрин вдруг поняла со всей ясностью, насколько она желанна.
— Правила — это хорошо, — сказала она чуть слышно.
— Да. — Брейди больше ничего не мог сказать. Все слова и фразы, которые он тщательно обдумал, улетучились из его головы. Он смотрел на ее губы и чувствовал непреодолимое желание прикоснуться к ним снова. — Это не будет мешать работе.
Может, Брейди просто убеждал себя?
— Мы будем умницами, — согласилась Эрин. На мгновение ей показалось, будто эти слова произнесла не она, а кто-то другой. — В конце концов, мы же взрослые люди.
— Взрослые, — он снова прижал ее к себе, — конечно.
И больше не притворяясь, будто он следит за ходом этого содержательного диалога, Брейди снова поцеловал ее. Прикосновение его губ поглотило все мысли Эрин, захлестнуло ее с такой силой, что ей захотелось утонуть в этих поцелуях. Потом он оторвался от ее губ и принялся целовать шею, плечи… Эрин забеспокоилась о том, что в ее комнатке просто нет места, где можно было бы достойно завершить начатое. Напрасно она не поторопилась с приобретением диванчика, присмотренного в одном магазине.
Раздался стук в дверь и одновременно с этим голос Джины:
— Эрин, я… — Она толкнула дверь. Та не открылась, и Джина обеспокоенно спросила: — Эрин?
Эрин и Брейди замерли в объятиях друг друга. В первое мгновение они не знали, что делать, и стояли словно окаменев. Потом Эрин начала понемногу освобождаться — разжав его руки, она отодвинулась от Брейди и, поправив прическу, произнесла ровным голосом:
— Одну минуту, Джина.
— Что случилось? Ты говоришь как-то странно.
Брейди отвел взгляд, и Эрин едва смогла удержаться от смеха. Она одернула жакет, уже изрядно помятый. Брейди тоже попробовал привести в порядок пиджак и спокойно спросил: