— …Есть определенные вещи, в которые вы не будете совать свой нос, пока я вам не разрешу сам, или пока мне не прикажет оказывать вам содействие генерал Хардисти! Именно через него я осуществляю все сношения с правительством Североамериканского Альянса, который, бесспорно, вы здесь представляете. Честь имею!
Сказав так, Гумилев пошел было к палаткам, но остановился, обернулся и сказал:
— Сегодня неудачный день для того, чтобы вы тут вертелись. У нас погиб товарищ. Я не угрожаю, я просто вас предупреждаю. Надеюсь, вы читали Достоевского?
Ковальски посмотрел ему вслед и озадаченно спросил у Маккормика:
— Что это он? Про Достоевского?
— Это автор романа, в котором студент убил старуху топором.
— Намек тонкий, — оценил Ковальски. — Ладно, поехали отсюда. Видать, мы и вправду не ко времени.
— Твою мать, как же мне надоела эта работа! — театрально воскликнул, обращаясь к небу, федеральный агент Маккормик.
Вернувшись в палатку, Гумилев подозвал Грищенко и тихо сказал:
— Майор, я понимаю, что сейчас не время, но для вас есть особое задание. Сегодня, когда будем поминать Максима, вы должны напоить Магдоу и подружиться с ним.
— Я же английский знаю плохо, Андрей Львович, — пожаловал ся Грищенко, не став спрашивать, зачем это понадобилось.
— Неважно.
— А Магдоу не пьет. То есть, возможно, и пьет дома, на День Благодарения или какие там у них праздники типа нашего двадцать третьего февраля… Но на службе ни-ни. Он даже солдат гоняет за пиво, хотя у них вроде разрешено после службы.
— Вот и постарайтесь.
Поминки были, что называется, походными. Сидели в палатке, за составленными вместе столиками. Дербенев был из новых сотрудников СБ, никто не успел с ним близко познакомиться, но в любом случае он — один из них. И он погиб. Каждый ощущал на себе часть вины за смерть Максима, хотя виноват, конечно же, был он сам. Плюс несовершенная система «Итера».
Из членов группы отсутствовал Синцов, который уехал в Твин Фоллз по срочному вызову академика. Американцы притихли, зная, что русские поминают погибшего. База словно вымерла, только Магдоу заглянул, чтобы выразить официальные соболезнования.
— Садитесь с нами, майор, — попросил Гумилев, указывая на свободный стульчик рядом с Грищенко. — У нас не принято вот так зайти и сразу уйти. Нужно проводить человека в последний путь.
— Да, сэр, — Магдоу сел на указанное место и одернул мундир. Грищенко тут же налил ему «Столичной», которую Гумилев специально заказал в Твин Фоллз. Американец хотел было возразить, но Грищенко посмотрел на него так выразительно, что Магдоу тяжело вздохнул и взял стаканчик.