В ответ я принимался уверять мисс Уилмор в своем постоянстве, на которое, разумеется, не был способен. Тщеславие и жажда наслаждений были удовлетворены; наступило пресыщение. После того, как слава о моей победе распространилась по всему Лондону, мне больше нечего было желать, нечем поддерживать затухающий огонь. Неудивительно поэтому, что мне не удавалось полностью развеять ее тревоги. Но у нее хватило мужества предупредить мое предательство и таким образом избавить меня от угрызений совести.
В последнее время я все более сокращал частоту и продолжительность своих посещений, что само по себе является плохим симптомом, предвещающим скорую разлуку. Нужно отдать мисс Уилмор должное: ее упреки носили мягкий, дружеский характер; то были сетования умной женщины, готовой оправдать любовника. Тронутый терпеливой покорностью, с какой она сносила все обиды, я, тем не менее, вскоре исчерпал запас предлогов для пренебрежения ею; во мне росло безразличие, хотя и помимо моей воли.
Мисс Уилмор уже не была той легкомысленной и бесшабашной дамой, чьи экстравагантные выходки вызывали осуждение со стороны как истинно добродетельных людей, так и тех, кто не имел и десятой доли ее достоинств; она обрела способность к анализу, и ей не потребовалось много времени, чтобы прийти к выводу о неизбежности нашей разлуки, тем более что я пустился в новую авантюру, и это стало ей известно. Она в глубокой тайне вынашивала план разрыва и, только когда все было готово, послала за лордом Мервиллом. Он не замедлил явиться, и мисс Уилмор произнесла маленькую речь:
– Милорд, я знаю вас как близкого друга сэра Уильяма, которому, как вам известно, я, на свое несчастье, дала огромную власть над собой. Я знаю, вы простите мне ту вольность, с которой я ныне обращаюсь к вам с просьбой передать ему мои прощальные слова. Будучи убеждена, что вы не истолкуете превратно мой поступок, я избрала такой способ, предпочтя его банальному эпистолярному жанру, к которому обычно прибегают состарившиеся и надоевшие любовницы. Полностью отдавая себе отчет в том, что я не могу рассчитывать на истинную любовь с его стороны, я в то же время слишком горда, чтобы удовлетвориться безответным чувством, служа ему игрушкой. Я слишком многим обязана сэру Уильяму, чтобы жаловаться и проклинать судьбу. Любовь спасла меня от деградации и вернула на стезю добродетели, хотя и поздно теперь спасать мою репутацию. Будьте так великодушны передать ему, что я покидаю его с чувством огромного сожаления, главным образом оттого, что предвижу его собственное погружение в бездну порока. Разлука со мной ничего для него не значит; я же покидаю его с неослабевающей любовью, которую буду оплакивать всю жизнь. Я не надеюсь, да и не хочу, чтобы он помнил обо мне, и прошу его лишь не искать – к своему и моему беспокойству – встреч со мной и не пытаться помешать мне осуществить то намерение, от коего я не отступлю. Скажите, что я умоляю его со спокойным сердцем принять мое последнее "прощай".