Дичь там какая-то особенная, что ли?
Сержант оторвался от созерцания экрана своего КПК и сунул устройство в специальный карман, предусмотренный на полевой форме.
– Плевая работенка, – сказал он. – Зато если у нас все получится, нам дадут по медали за спасение особо ценного лица.
– И за вклад в налаживание дипломатических отношений с Калифатом, – сказал я.
– У нас с ним и так неплохие отношения, – сказал Дюк. – Нам нужны металлы, которые они добывают на Дамаске, им нужны технологии и кое-что из оборудования для высокотехнологичных предприятий. Вот и все дипломатические секреты.
Левантийский Калифат был самым крупным независимым образованием и, вне всякого сомнения, самым богатым. Его население было сосредоточено на двух планетах – Леванте, который являлся столицей системы, и Агробе. На Дамаске же находились в основном рудники, где добывались те самые ценные металлы, и персонал, который эти рудники обслуживал.
Калифат обладал довольно мощным военным флотом и по степени защищенности мог поспорить даже с Солнечной системой, что делало его не самой легкой мишенью для вторжения, и это особенно не нравилось руководству Альянса. Система, заселенная выходцами из мусульманских стран, ни под каким соусом не стремилась разделить демократические ценности и свободы Альянса, а за присоединение ее военным путем пришлось бы заплатить слишком дорогую цену.
Еще Альянс возмущался тем, что калиф Леванта видел стратегических партнеров не только в лице самого Альянса, но и поддерживал дипломатические отношения с Империей, а также не брезговал заключать разовые сделки со скаари, в связи с чем мне в голову пришла мысль, только ли спасением высокопоставленного дипломата мы сейчас занимаемся. Получив такую фигуру в заложники, Альянс наверняка сможет выбить у калифа какие-то уступки в обмен на безопасность его сына…
Не успел я додумать сию оптимистическую мысль до конца, как небеса над нами прочертили три огненные стрелы, оставляющие след из раскаленного воздуха.
– Упс, – сказал Дюк, бросив взгляд на коммуникатор с встроенным секундомером. – А нам обещали восемь часов.
– Это же…
– Орбитальная бомбардировка, – подтвердил Дюк. – Разверни флаер, посмотрим, что осталось от космопорта.
Бо заложил вираж, разворачивая машину на сто восемьдесят градусов, и мы смогли посмотреть в ту сторону, откуда прилетели.
Над джунглями пылало зарево пожаров, густой дым заволок половину горизонта.
– Хана космопорту, – констатировал Дюк.
Джек выругался. Виртуозно, трехэтажно и с чувством. В его речи было много слов из русского языка, которые особенно точно выражали наше общее состояние на данный момент.