Мишель знала, что ребенок окончательно привяжет к ней Карла-Отто, однако годы давали о себе знать – у нее никак не получалось забеременеть. Когда Мишель узнала о том, что муж болен, причем смертельно, ее фантазия лихорадочно заработала. Она даже иногда подумывала о том, чтобы избавиться от Карла-Отто, организовав несчастный случай (или можно не вызвать врача во время очередного сердечного приступа). Тогда бы она из молодой супруги миллиардера превратилась в молодую вдову миллиардера. Но вопиющая несправедливость заключалась, по мнению Мишель, в том, что, став вдовой миллардера, она сама автоматически не стала бы миллиардершей. Ей достанутся жалкие крохи!
А вот ребенок бы все изменил – во-первых, она бы сумела добиться от Карла-Отто, чтобы он оставил своему отпрыску хотя бы один (а лучше не один!) миллиардик. Тогда до совершеннолетия сына или дочки Мишель в течение восемнадцати долгих лет могла бы распоряжаться деньгами по своему усмотрению. А во-вторых, если бы муж даже и не изменил завещания, она бы затеяла громкий судебный процесс с официальными наследниками, Корнелией и ее тремя братцами, и они наверняка в итоге пришли бы к соглашению. На миллиардик в таком случае рассчитывать бы не пришлось, но и пара сотен миллионов – тоже неплохо.
Имелся и третий, наиболее смелый план, от которого у Мишель даже чуть-чуть кружилась голова. Кто сказал, что она, выросшая в бедной семье, младшая из шести детей, не может получить все? Да, да, бывшая певичка мечтала получить именно все! Карл-Отто может оставить все свои финансовые активы, недвижимость и холдинг младшему отпрыску, ведь известно, что младшенького родители любят больше всего. Причем, так и быть, Мишель не имела ничего против того, чтобы взрослые его дети получили бы немного – скажем, по пять миллионов. Но для осуществления дерзкого плана требовалось: а) забеременеть; б) настроить старика против его старших детей; в) добиться изменения завещания.
С пунктом «б» Мишель справилась быстро и стравила мужа с Карлом, хроническим неудачником, предпочитавшим топить горе в алкоголе. Затем она удачно спровоцировала разлад родителя с Отто – бесталанным фанфароном, выставляющим напоказ свою фамилию, и наконец, с Морицем – глупым бездельником, к тому же с противоестественными наклонностями, которые были для мужа бельмом на глазу.
Труднее оказалось с Корнелией, ибо Карл-Отто ее ценил. Но не любил. Старик все ждал, что она подарит ему внука, но этого все не случалось. Более того, Корнелия как-то во всеуслышание заявила, что ненавидит детей, а Мишель тотчас передала ее слова. Постепенно, неделя за неделей, месяц за месяцем, она вгоняла клин между отцом и дочерью и в итоге одержала полную победу. Надо сказать, что чем быстрее прогрессировала болезнь, тем больше становилось ее влияние на супруга.