…я шел по улице, которая стала превращаться в аллею цветущего сада. Вокруг было по-летнему тепло. Я пытался рассмотреть, что находится вдали аллеи и, наконец, разглядел берег реки. Напротив аллеи стояла странная лодка — скорее ладья с приподнятыми носовыми и кормовыми выступами. От нее шел высокий человек в странных одеждах — то ли индусских, то ли египетских. Когда мы встретились, он сказал:
— Пойдем со мной! Мы отправимся в твой последний земной путь, и я приведу тебя к успокоению и счастью.
— Ты Осирис? — откуда-то догадался я.
— Да, ты прав. И тебе нечего больше делать на Земле! — отвечал мне египетский бог с каким-то картинным пафосом.
Я подумал и понял, что особенно никому и не нужен на Земле, и вполне бы сейчас смог прокатиться до райского порта. Потом вдруг упрямая мысль посетила меня:
— Нет, мне еще нужно провести опыт над Машей! — возразил я и повернулся, чтобы пойти назад.
— Ты смеешь возражать Богу?! — раздался у меня за спиной громоподобный глас, который раскатился хичкоковским смехом: — Тогда возвращайся!
Я с ужасом понял, что следующий шаг я делаю в бездну, наполненную каким-то дымом и огнем, наподобие жерла вулкана. Я пытался схватиться за что-нибудь, но руки хватали пустоту, а ноги, ватные от страха, старались нащупать хоть какую-то опору. Я чувствовал, что должен вот-вот упасть, но почему-то падение не прекращалось, и немой крик застыл у меня на растрескавшихся до крови губах.
Докричал я свой вопль, вскочив в постели и безумно оглядываясь вокруг. Часы показывали семь утра. Я отдышался и вытер пот с лица и груди. «Вот идиот! Книжек начитался! Точно в психушку пора!» — думал я, слизывая кровь с растрескавшихся губ…
* * *
В пятницу мы провели последний опыт с Машей. Я смотался с работы пообедать у Славы в мединституте, и прямо из их столовой поднялся к нему в комнату. Федя сегодня не пришел, сославшись на неотложные дела. Маша уже совсем освоилась с нашей командой и пыталась хулиганить, начав прыгать на кушетке и радостно агукать, выпрашивая у Славки банан. Однако сложностей не возникло. Она с удовольствием съела «конфетку» с минимальной дозой препарата, а при виде «шапочки» с электродами стала радостно одевать ее себе на голову. Так что нам с Ташей только пришлось ее немного придержать для получения эффекта. После того, как Маша уснула, я поставил ей канюлю для взятия проб крови, и мы уселись ждать. В задачу этого, последнего эксперимента входила проверка того, насколько быстро препарат сам выводится из организма шимпанзе.
— Если все будет, как на других животных, сейчас уровень «лекарства» должен упасть ниже минимальной действующей концентрации, — сказал я, усаживаясь рядом со Славой. — Подождем еще полчасика, тогда наверняка она будет спать только по инерции.