– Правда? Очень рад. Помнишь, когда мы поднялись на «Лондонском глазе», ты, взглянув на раскинувшийся внизу город, почувствовала гордость? Теперь полюбуйся на мой Манхэттен. Обожаю этот вид. С реки и когда поблизости ни души. Особенно вечером. – Джонатан вытянул руку и указал на неровные очертания жилых домов и офисных зданий на берегу. – Все эти окна, квартиры… Люблю на них смотреть и представлять, что они повидали на своем веку. Корабли, людей, сколько лет и зим. Мы проплываем мимо и идем по своим делам. Они же год за годом стоят на прежнем месте. Занятно об этом размышлять. О зданиях. В них своего рода… надежность.
Я не произносила ни слова – стояла, прижавшись к его груди, и улыбалась.
Джонатан нежно поводил носом по моей шее.
– Хочу, чтоб и ты полюбила мой Нью-Йорк, Мелисса. Пусть у нас все будет на двоих – дом, друзья, жизнь. – Он помолчал. – Дело ведь вовсе не в том, где ты, что вокруг тебя. А в том, кто с тобой рядом. Знаю, ты меня понимаешь – это очень важно.
– Да. – Я поежилась, подумав о том, какая большая на мне ответственность. Можно ли сблизиться с людьми, которые настолько дольше знают Джонатана? И дорожат дружбой с Синди? Только…
Джонатан обнял меня.
– Давай помолчим, – прошептал он, поднимая к моим губам указательный палец. – И просто полюбуемся чудными видами.
Дальше мы плыли в полном безмолвии – одни на небольшом суденышке, окруженные мыслями. Я чувствовала себя настолько счастливой в объятиях Джонатана, что не замечала, как нас покачивают волны, и очнулась, лишь когда мы причалили к берегу у ресторана, а на трапе чуть не поскользнулась в своих роскошных туфлях.
Ресторан был отнюдь не рыбной забегаловкой. Увесистое меню, три официанта на столик.. Когда мы вошли, пианист заиграл мелодию из «Вест– сайдской истории», будто по заказу Джонатана.
– Сойдет? – спросил он.
– Еще как! – воскликнула я.
Пока не принесли закуски, мы держались за руки, потом разговаривали о Нью-Йорке, о Лондоне, о новых коллегах Джонатана, о том, какие достопримечательности я успела посмотреть, о Храбреце. Даже снова упомянули про Синди – косвенно.
– Сто лет ни с кем так не беседовал, – неожиданно признался Джонатан.
Я положила вилку. В самые неподходящие минуты у меня вечно набит рот.
– Знаешь, в чем секрет? – продолжал Джонатан. – В доверии. Очень важно человеку доверять.
Я смущенно улыбнулась.
– Ну да.
– Порой я посмеиваюсь над твоим… простодушием, – сказал Джонатан, поглаживая мое запястье. – Но так ценю, что ты столь открыта со мной. И полностью тебе доверяю.
– Как же иначе? – спросила я. – Зачем тогда вообще встречаться?