– Серьезно? – в некоторой растерянности спросила я. – Не знала.
– Да, мне предложили стать членом специальных комитетов по подготовке к Олимпиаде Лондон-2012. У меня теперь нет ни минутки свободной: встречи, переговоры и прочее.
Отец вздохнул, будто полжизни не проездил по командировкам, увиливая от ответственной работы.
– В самом деле? – спросила я пораженно, несмотря ни на что. Мой отец – участник приготовлений к Олимпийским играм! Вот это да! – Поздравляю!
Папаша небрежно махнул рукой, однако его физиономия просияла от гордости.
– В наши дни возможности проявить себя, сами идут в руки. Естественно, избранным. Ну, понимаете.
К сожалению, мы понимали.
– Что это за комитет? – с живым интересом полюбопытствовала я.
– Решает массу вопросов. Я не имею права распространяться о таких вещах, – сказал отец. – До поры до времени надо держать язык за зубами. Скажу одно: мне доверяют очень важные дела. Крайне важные. – Тут он, по-видимому, вспомнил о происходящем теперь – резко повернулся к Аллегре и окинул ее гневным взглядом. Та устроилась на диване с видом воинственно настроенного прорицателя перед хрустальным шаром. – Я больше не потерплю, чтобы в моем доме, когда у меня пропасть дел, устраивали любительские спектакли. Если захочу посмотреть «Призрак оперы», отправлюсь в Уэст-Энд. В общем, так: сегодня можешь остаться, но не планируй поселиться здесь и воображать, будто ты в гостинице. На выходных мы с мамой принимаем гостей.
На мамином лице отразился ужас, ее пальцы задвигались быстрее. Большую часть времени она организовывала званые ужины и вечеринки с коктейлями для отцовских избирателей и важных знакомых и писала объяснительные и извинительные записки.
– Я не могу поехать в Хэм! Дом огражден полицейской лентой «вход воспрещен»! – проорала Аллегра.
– Что? – ошеломленно спросила я, но меня никто не услышал.
– Тем более стоит поехать туда! – нетерпеливо заявил отец. – Чем скорее, тем лучше!
Я уставилась на сестру, охваченная паническим страхом. Маму известие, казалось, потрясло меньше, чем напоминание о выходных, а папа и Аллегра как будто наслаждались трагедией.
– В моем расчудесном доме полным-полно копов из трех стран, мне нельзя туда соваться, разве не ясно? – не без удовольствия прокричала Аллегра. – Моя нога бы не ступила на ваш чертов порог, если был бы хоть какой-нибудь выход! Не понимаете? Я ушла от мужа, но не тронулась умом!
Мама судорожно вздохнула, будто ей не хватало воздуха, и стала что-то искать в сумке для рукоделия. Я было подумала, сейчас она примется вязать более серьезную вещь, заготовленную для крайне тяжелых случаев, но мама извлекла пузырек, открутила крышку, высыпала на руку пригоршню таблеток и проглотила их.