Я не желала, чтобы Джонатан видел меня такой – с пятнами от пота на одежде и с блестящим носом. Словом, прямой противоположностью Жаклин Кеннеди-Онассис. Впрочем, той и в длинных очередях не приходилось простаивать, и убирать со лба слипшиеся пряди волос.
Странно: сэр Гарри исчез из самолета едва ли не в минуту приземления, я даже не успела толком поблагодарить его за то, что он устроил мне столь чудесный полет. Искать дорогу пришлось самой. Как только у меня сняли отпечатки пальцев и я моргнула перед камерой, тотчас помчалась в ближайший туалет – «подреставрироваться».
Я целый год превращалась из Мелиссы в Милу Бленнерхескет, потому могла и в худших условиях без труда приукрасить себя. По пригоршне холодной воды на запястья, полоскание рта, новый слой туши для ресниц и красной помады на губы – и я почти человек Узкое платье практически совершило чудо: едва облачившись в него, я стала выглядеть, как и надлежит пассажиру первого класса. Дополнили картину солнцезащитные очки, и я вышла из туалета. Совершенно другая женщина!
Охранник у двери окинул меня долгим взглядом.
Я на ходу широко ему улыбнулась и пошла дальше, везя за собой чемодан. Да, я здорово выгляжу. Джонатану придется по вкусу мое элегантное появление.
Хм. Охранник не улыбнулся мне в ответ.
Я прибавила шагу, охваченная пьянящим волнением в предвкушении новой встречи с Джонатаном. Интересно, во что он одет? В новый костюм с Савил-роу?
– Мисс?
Я не обратила на оклик внимания.
– Мисс? – послышалось снова.
Меня опять прошиб пот. Неужели они выяснили, что я прилетела первым классом по билету со скидкой, заказанному через Интернет? Я шла вперед, не сбавляя темпа. Тут было гораздо прохладнее. По-видимому, для тех, кто прошел иммиграционный контроль и не оказался правонарушителем, предлагали гораздо лучшие условия.
У выхода толпились целые семьи встречающих: на приезжих, точно на спортсменов-победителей, набрасывались с объятиями, им махали плетеными фигурками и картонными коробками – что в них, можно было только гадать.
Я оглядела толпу, ища рыжеволосого Джонатана.
Его не было.
У меня упало сердце.
– Мисс! – послышались два других голоса.
Я обернулась. И увидела семью хихикающих итальянцев.
– Что?
Маленький мальчик указал на мою юбку.
– Я вижу ваши трусики!
Громче засмеявшись, он прижал ко рту ручонку.
– Вот это, задница! – прибавил его отец.
Мать, не поворачивая головы, пихнула супруга локтем в бок.
Я прикоснулась рукой к ягодице и почувствовала липкую кожу. Вот почему мне казалось, что тут прохладнее: юбка сзади была заправлена в трусы, а трусы забились между…