— Все мы совершаем ошибки.
— Это плохое оправдание, — Салим трет бровь, надавив так, что белеют кончики пальцев.
— Почему?
— Потому что оправдывает все.
— Салим! Опаздываешь! — мальчишеские губы кривятся в улыбке, которую тот, скорее всего, считает надменной. Салим же видит в ней и боль, и затаенный страх.
Нож серой стали. Дрожащее лезвие отплясывает в двух дюймах от горла Елены.
— Карл, — начинает Салим. Замолкает. Глаза Елены — мой, ты мой, ты спасешь, ты можешь, ты все можешь...
— Любезный регент, — насмешливо вторит молодой герцог. Руки дрожат, а вот голос — нет. — Дорогой и незаменимый. И, как ни странно, честный. Оплот. Чье слово камень, чья жизнь... Ты и меня предашь?
Глаза Елены. Ты — мой.
Я — твой, шепчет он и делает шаг вперед.
— Стой! — голос уже не слушается Карла. — Или она умрет!
— Карл, остановись. Ты совершаешь ошибку.
— Нет, это ты совершаешь ошибку! Салим как там тебя... Селим... Я все знаю о тебе!
— Карл!
— Для тебя я герцог!
— Да, мой господин.
— Салим, Салим... — жуткая улыбка. — Я ведь верил тебе. Мой брат верил, мой отец верил, твой любимый князь — черт его возьми — тоже верил!
— Поэтому ты убил его?
— Знаешь? А знаешь ли, Салим, что значит быть слабым? Когда родной брат считает тебя тряпкой?!
— Неправда! — крикнула Елена, рванулась. — Вальмир не мог...
Кончик лезвия ткнулся ей под подбородок, отпрянул. Вдогонку понеслись капли. Темные, почти черные...
Мир словно взорвался.
— Знаешь ли ты, как это — все понимать, и идти наперекор себе? По десять раз менять решение, с ужасом ожидая, кто следующий придет тебя убеждать — и ведь убедит! Чувствовать бессилие и ненавидеть себя? Понимать, что твои слова — не больше, чем пустой звук, а окончательное решение все равно за другим?
То, что я узнал, на многое открыло мне глаза! Отъявленный лжец и предатель становится воплощением чести? Что ж... я тоже могу. Стать сильным? Почему бы и нет?
Карл в упор смотрит на Салима. Глаза горят странной, нечеловеческой решимостью.
— Однажды я сказал себе — больше я не буду отступать. Никогда. Моя сила, Салим, стоит твоей чести...
Капли... красные капли, бледная кожа с каплями пота, запятнанная рубашка. Синева стали.
Салим делает шаг вперед.
— Мой гос... отпусти ее, Карл.
А глаза Елены светло-золотистые, словно свежий мед. Ты — мой.
— Кто она тебе, Салим? Скажи, я знаю, ты не можешь лгать — я вот хочу отступить и — не могу.
— Карл...
— Похоже, мне придется убить ее, Салим, и попытаться убить тебя. Кто она?
— Елена носит ребенка твоего брата.
Карл смеется. Надрывно и страшно.
— Салим, Салим... Если уж я узнал правду о тебе, неужели ее судьба осталась для меня тайной? Вопрос в другом: кто она ТЕБЕ?