— Не надо, Ганзик, — оборвал капитан. — Знаю я твою часть. Парнишка — мой. Все. Разговор окончен.
Молчание. Лицо Ганзика свело судорогой. Казалось, еще секунда — и черный ротвейлер вцепится дворняге в горло. Достанет пистолет и начнет стрелять. Секунда прошла. Майор с огромным усилием повел плечами, словно у него занемела шея. Затем медленно покрутил головой. Хрустнуло. Было видно, как он сам себя разжимает: здесь — сведенные в узел мышцы, побелевшие кулаки, там — перекошенное лицо.
Капитан ждал. Вместе с ним — волей-неволей — ждал Матвей.
Майор рассмеялся — легко и свободно. И вновь стал мужественно-обаятельным. Настоящий солдат, пробы ставить некуда.
— Дурак ты, Войча. Ой, дурак...
* * *
Тела были выложены в несколько рядов. Без сапог, без шинелей. Некоторые в одном исподнем. Кому, интересно, понадобилась окровавленная форма? Зеленые пятна в желтой траве. С голыми черными пятками. Одно хорошо — уже не мерзнут.
Сколько их тут? Тыщи полторы... или меньше?
Варвар дернулся на поводке. Черный, широкогрудый, на коротких мощных ногах. Матвей с трудом удержал собаку, присел, почесал за ухом.
Полторы или меньше — в любом случае работа предстояла большая.
Пес поднял голову и заглянул в глаза хозяина. Может, что-нибудь вкусненькое дашь, повелитель? Нет? Я же знаю, у тебя есть. Вон в той, очень симпатичной сумочке на ремне...
Варвар сегодня с утра не ел.
Потому что Варвар сегодня работал.
Неподалеку сидели еще восемь человек со своими собаками. Элита. Таких очень мало. Обычных солдат, охранников, технарей и чернорабочих — в надцать раз больше.
В круг быстрым шагом вошел человек. Ребята оживились, начали подниматься. Человек отмахнулся: сидите.
— Выбирать будет... — капитан оглядел своих орлов. — Кривин. Остальным — вольно. И не разбегаться, как в прошлый раз! У меня все. Матвей, когда будешь готов — скажешь.
Во втором ряду, где-то в третьем десятке, лежал Федька. Матвей остановился. Варвар принюхался, потом сел и внимательно посмотрел на хозяина... Подожди, толстячок, мысленно сказал Матвей, мне нужно подумать. Пес вздохнул.
На лице Федьки застыло удивление. Глаза закрыты — кто-то уже постарался, но можно представить, как широко он их распахнул, прежде чем упасть.
Матвей автоматически отметил: повреждение тела ерундовое, две пули в грудину, одна в левый бицепс. Кость, похоже, не задета... Голова цела, что самое главное.
Вот как сложилось. Не пережил Федька очередной призыв. Забрали. Не козырная выпала Федьке часть.
Пехота. Царица полей. В первом же бою, наверное, всех положили... Даже не откормили толком.