— Вы, наверно, уже пробовали морфий и другие препараты на основе опиума? — предположила Люсинда.
— Увы. Вы знаете, что происходит, когда дело касается опиума. Доза, необходимая для того, чтобы облегчить состояние, вызывает глубокий сон. И тогда начинаются кошмары. Я не хочу окончить свою жизнь в кошмарах и ищу какую-нибудь альтернативу.
Люсинда бросила взгляд на свою сумку, потом снова посмотрела на Эллербека.
— Мне очень жаль, но, думаю, у меня нет ничего такого, что могло бы избавить вас от этих кошмаров.
— Именно этого я и боялся. Но все же стоило попытаться.
— Налить вам еще чаю? — спросила Люсинда, вставая.
— Спасибо, моя дорогая. Простите, что не могу встать. Я сегодня чувствую невероятную усталость.
— Не беспокойтесь. — Она обогнула письменный стол, взяла у Эллербека чашку с блюдцем и отнесла их на поднос, где стоял чайник. — А у вас есть какие-либо предположения, что могло стать причиной вашей необычной болезни? Может, ей предшествовала сильная лихорадка или какая-нибудь инфекция?
— Нет. Первые симптомы появились несколько месяцев назад, но какое-то время мне удавалось их контролировать. Однако постепенно мое здоровье ухудшалось. Доктора в недоумении, так же как и я. Но довольно этой мрачной беседы, моя дорогая. Я слышал, что вы стали близким другом мистера Калеба Джонса.
Люсинда принесла лорду полную чашку.
— Вы, как я вижу, в курсе последних новостей.
— Слухи обладают способностью просачиваться повсюду.
Люсинда снова села и взяла свою чашку.
— Так оно и есть.
— Могу я — по старой дружбе с вашим отцом — спросить, имеет ли мистер Джонс благородные намерения?
— Мистер Джонс — очень благородный человек, — вежливо ответила Люсинда.
Эллербек сжал губы, видимо не решаясь продолжить тему, потом вздохнул и сказал:
— Простите меня, моя дорогая, но если вы ожидаете от мистера Джонса предложения руки и сердца, я считаю себя обязанным коснуться весьма неприятного обстоятельства.
— И какого же, сэр?
— Уже много лет ходят слухи, что по линии Калеба Джонса многие были подвержены, как бы это помягче сказать, неуравновешенности.
— Может быть, нам следует сменить тему? — холодно прервала его Люсинда.
Эллербек вспыхнул:
— Разумеется. Я понимаю, что я не тот, кто имеет право дать вам отеческий совет.
— Особенно в свете того, что вы были замешаны в убийстве моего отца, а также Гордона Вудхолла и моего жениха.
Эллербек вздрогнул так, что чай выплеснулся из чашки на стол, и в изумлении уставился на Люсинду:
— Понятия не имею, о чем вы говорите.
— А еще вы связаны с попыткой недавнего покушения на жизнь мистера Джонса. Может, хотите обсудить это?