— Ты должен избавиться от этих людей, Аллистер. Если Джонс их выследит…
— Не беспокойся. — Аллистер улыбнулся, обрадовавшись перспективе еще двух убийств. — Я сегодня же займусь Шарли и Перреттом. Они вряд ли пойдут в полицию. Это было бы равносильно тому, что признаться в попытке похищения. Даже если они и поговорят с Джонсом, нам это ничем не грозит. Они не смогут узнать, кто я. Они думают, что их наняли похитить мисс Бромли для продажи в бордель. Уверяю тебя, сложностей не возникнет.
— Неужели ты не понимаешь? Сложность состоит в том, что Джонс узнал о похищении и приставил к Бромли телохранителя.
А Эллербек был так уверен, что, избавившись от аптекарши, положит конец всем сложностям. И что Джонс прекратит расследование, после того как обнаружит, что это миссис Дейкин продавала яды.
Но оказалось, что Джонс продолжает копать. Отчаявшись, они решили избавиться и от мисс Бромли, но и тут их постигла неудача.
Час назад Такстер прислал записку, в которой сообщал, что, по слухам, у Калеба Джонса интимная связь с Люсиндой Бромли. Единственным логическим объяснением этого было одно — Калеб Джонс вышел на тропу войны.
— Почему ты считаешь, что Эдмунд Флетчер — телохранитель? — спросил Аллистер. — Я сегодня разговаривал с горничной, работающей в доме на Ландрет-сквер, и она сказала, что Флетчер — друг семьи и поживет некоторое время у них.
Эллербек с трудом сдержал желание запустить тяжелой лейкой в стеклянную стену оранжереи. Вместо этого он взял кувшин и направился к своей коллекции насекомоядных растений. Он отметил, что одна из огромных ловушек все еще переваривает свою жертву — маленького мышонка.
— Вряд ли это совпадение, — сказал он, останавливаясь перед дионеей. — Мы же говорим о Калебе Джонсе, а он наверняка понял, что произошло вчера ночью. Нет никаких сомнений в том, что Эдмунд Флетчер — телохранитель.
— Если скажешь, я легко от него избавлюсь.
Эллербек вздохнул:
— И тогда Джонс выставит охрану вокруг всего дома Бромли.
— Я могу позаботиться и о Джонсе.
— Не будь так самоуверен.
Аллистер напрягся от злости, как всегда, когда Эллербек намекал на то, что его способности ограниченны.
— Ты мне рассказывал, что Джонс обладает сверхъестественной интуицией, — сказал Аллистер. — Возможно, он очень хорошо играет в шахматы, но это не сможет защитить его от меня.
Эллербека охватило такое отчаяние, что хотелось кричать.
— Разве ты не понимаешь, черт возьми? Если бы тебе удалось убить Калеба Джонса, у нас возникли бы проблемы посерьезнее, чем сейчас.
— Почему?
Подумать только, когда-то он верил, что наркотик спасет сына. Аллистер всегда был опасен. Признаки безумия проявлялись у него с раннего детства, однако после первых приемов наркотика он, казалось, стал более уравновешенным. А потом стали проявляться побочные эффекты.