Впечатление, которое оставил просмотр записи, сделанной Алексом Уорфом, было гнетущим, и никакие увертки Сазерленда уже не помогли. Присяжные были уверены в своем решении, поэтому совещались около двух часов, что крайне мало для подобного дела.
Дана замерла в напряжении. Она сделала все, что было в ее силах. Но хватит ли этого для обвинительного вердикта? Раньше она была в этом уверена, теперь начала сомневаться. Лица присяжных были индифферентны, они ни на кого не смотрели и не улыбались. Плохой знак… Но для кого именно?
– Ваше решение: виновен ли Сергий Китаевич в убийстве первой степени?
– Да!
– Ваше решение: виновен ли Сергий Китаевич в распространении наркотиков?
– Да!
Присяжные еще семь раз сказали «да» и только один раз «нет» – они отмели подозрение в том, что Китаец занимается сутенерством. Это был полный его крах!
Это была полная победа! Дана теперь знала, что судья назначит Китайцу смертную казнь. Его ждет смертельная инъекция. Сначала в вену вводят снотворное и препараты, расслабляющие мускулатуру, человек просто засыпает. Затем добавляют убойную дозу лекарства, замедляющего дыхание.
Китаец, услышавший финальное «нет», вздрогнул, как от пощечины. Мафиози посмотрел на Сазерленда, который отстранился от него.
– С такими уликами я ничего не мог поделать, – начал оправдываться тот. – К сожалению…
– К сожалению, мразь! – заорал по-герцословацки Китаец и кинулся на адвоката. Он схватил его за голову, кинул на пол и стал молотить ногами. Подоспели охранники, оттащили Китайца.
– Я хочу сделать заявление! – закричал Китаец на плохом английском. – Требую представителей ФБР и Министерства юстиции! Я знаю очень многое! Кое-кому в Экаресте не поздоровится!
– Вынесение приговора состоится завтра, четырнадцатого мая, – сказал судья и закрыл процесс «Штат Калифорния против Сергия Китаевича». – А вы, мистер Китаевич, за неуважение к суду приговариваетесь к штрафу в десять тысяч долларов и трем месяцам тюремного заключения! Все свободны!
Эдуард Теодорович потянулся за стаканом с водой, бросил туда шипучую таблетку аспирина и, не дождавшись, пока она растворится, залпом выпил. За последнюю неделю сердце три раза подводило его. Все-таки седьмой десяток… Давно пора уйти на покой. Но он не планировал это сделать – с позором. Именно с позором.
Марта, на которую он так надеялся, мертва. Она не уничтожила диск с фильмом. Он толком не знал, что произошло в Варжовцах, но что-то дало сбой. Марта устроила в провинциальном городишке настоящее светопреставление и сама пала его жертвой. Эдуард Теодорович за те почти двадцать лет, что она работала в Отделе, привык к ней. Даже любил.