Вацлав промолчал, думая о своём. Похоже, слова наши его не заинтересовали.
— Значит, уже побывали там? — он показал взглядом под землю. — А я надеялся…
Княжич пробормотал что-то неразборчиво.
— Чего говоришь-то?
— Ценности, я полагаю, присвоили?
— Всё, что на моей земле, мне и принадлежит.
— Да это понятно. Но одну вещь я бы хотел заполучить.
— Какую?
— Фолиант один важный, что в сундучке малом был.
Вмешался Федька — вот неугомонный.
— Так все книги и свитки в Спасо-Прилуцком монастыре, нам они без надобности.
— Молчи, смерд.
Княжич махнул рукой, и Федька замер. Он просто застыл, как изваяние, с поднятой рукой и открытым на полуслове ртом.
— Княжич, ты на моей земле, и хоть гостя обижать не след, я могу и нарушить обычай предков.
— Ты? — По устам Вацлава прозмеилась улыбка. Он пробормотал несколько слов себе под нос, и вдруг неожиданно из густой травы на меня поползли огромные змеи. Тварей этих я всегда недолюбливал, если не сказать — побаивался. Выхватив саблю из ножен, я несколькими взмахами отрубил им головы. И вот что интересно — отрубишь голову, а змея исчезает, вроде её и не было. Не иначе — химера, обман.
Я подступил к княжичу с саблей:
— Попугать захотелось? Пшёл вон с моей земли!
— Мне угрожаешь, червь? — ощерился Вацлав.
Вскипела кровь; я взмахнул саблей, ударив наглеца поперёк груди. Сабля перерубила тело. Сзади раздался смешок.
Я резко обернулся. Княжич стоял в трёх шагах от меня как ни в чём не бывало.
Я повернул голову — никакого порубленного тела, вообще никого. Он что — неживой? Дух? Или магией так ловко владеет?
— Не пробуй меня убить — не получится!
Но я поймал его тревожный взгляд, брошенный на рукоять стилета. А ведь в ручке-то у него заклинание, что я прочесть не смог. Попробовать, что ли?
Я выхватил стилет и снизу, без замаха, метнул в княжича. Похоже, удар достиг цели, или стилет в самом деле обладал какой-то необычной силой.
Княжич схватился за живот, попытался вытащить стилет, но силы его иссякли, и он упал на спину.
Сбоку раздался вздох, и я дёрнулся в сторону. Но это Фёдор отошёл от оцепенения.
Князь, а что произошло — я ничего не помню.
— Наваждение, Федька. Княжич его навёл, магией он владел.
— Княже, ты погляди, что деется! — изумился Федька.
Я повернулся к телу княжича и ахнул. Быстро — на глазах — кожа на его лице и руках стала сморщиваться, глаза впали, — даже одежда стала ветшать, терять цвет, и на ней появились дыры. К своему удивлению, через несколько минут мы увидели перед собой глубокого старика в рубище.
— Ну ни фига себе! — Федька от избытка чувств не мог подобрать слов.