На мгновение она задумалась о том, не была ли слишком доверчива, не следовало ли держаться сдержаннее. Слишком большая откровенность может показаться неприятной. Ей ведь не двадцать лет, чтобы вести себя как неопытная девушка. Но она тут же выбросила эти мысли из головы. Бог его знает, понял ли что-нибудь из того, о чем она говорила, коллега Винтер, этот старый холостяк? А что у него у самого за тайна? Или нет никакой?
Чем старше человек, тем все для него труднее. Взаимопонимание, сближение… А тут еще разум. Разум — самый большой враг. Как только начнешь размышлять… Но даже и об этом не хотелось думать. Она предоставила мыслям течь свободно, перескакивать с одного на другое. Мотор монотонно тарахтел. Жар раскаленной земли и пыль пустыни. Чувствуешь, как оседает она на губах, как хрустит на зубах и вызывает во рту сладковатый привкус.
Этот привкус вдруг напомнил ей давнее прошлое, тот день, когда она убежала из Гданьска. Тогда она возвращалась домой после первой полугодовой экспедиции в Египте. Как она тогда была восхитительно молода и восторженна. Муж работал конструктором на гданьской верфи, и со дня бракосочетания они жили в небольшом домике, оставшемся ему от родителей. В Варшаву она прилетела поздно вечером, скорый поезд привез ее в Гданьск около часу ночи. Она нарочно не написала, когда приедет. Работы закончились на неделю раньше, ей хотелось удивить Ежи. Такси так поздно поймать не удалось, и она тащилась домой почти целый час с огромным чемоданом. Но тогда это для нее были пустяки. Она была полна энергии и упоения собой после успешно завершенной работы. Ее первый большой успех. Кое-что она значит, кое-чего добилась, а теперь не может дождаться, когда снова увидит знакомый дом, свой и Ежи родной дом. Его удивленное и восторженное лицо.
Она тащилась безлюдными ночными улицами и громко смеялась. Преподнесет ему великолепный сюрприз. Бесшумно отперла дверь, оставила чемодан в прихожей и прокралась в темную спальню. Хотела юркнуть на свое место, чтобы нежно разбудить его. Явиться прямо из сновидения.
Только ее место в постели было занято!
В испуге она включила свет…
А потом летела, как сумасшедшая, на чердак, чтобы взять еще один большой чемодан и побросать в него обломки семейного счастья. Именно там она и ощутила впервые этот особенный сладковатый привкус, шедший от годами оседавшей пыли, взбаламученной ее отчаянием. Привкус крушения и пустоты, обжигающего зноя и бесконечного одиночества.
Она нажала на тормоз. Алжирский нефтепровод, пересекающий Сахару. От горизонта до горизонта тянулась бесконечная стальная змея. Где-то она потеряла дорогу, теперь надо искать переезд. С минуту она соображала, глядя на компас, надо ли двигаться вдоль нефтепровода к северу или к югу, потом повернула на юг. Примерно через пять километров она увидела эстакаду и вдали прямые стволы финиковых пальм.