Облик базы тоже изменился. Маки вокруг колодца скрыло, песком, из наносов торчали только верхушки пальм. Бульдозер расчищал площадку для вертолета, а второй отгребал песок от палаток. Но это было не главное, тут можно и лопатами обойтись. Прежде всего надо было заняться расчисткой рабочих мест…
Когда он забрался наконец под душ, было уже темно. Напрасно пытался он смыть весь песок и пыль, проникшие во все поры тела. О еде он даже не думал. День его по-настоящему вымотал. Вытянуться и спать. Время. Больше у него ни для чего нет времени.
— Доктор, — позвал его кто-то издалека. Это был удивительно знакомый и настойчивый голос. Однако он не мог открыть глаза, чтобы посмотреть, кто это там. Наверное, ему показалось.
— Проснитесь, проснитесь же! — Кто-то стал немилосердно трясти его. — Вы только и умеете, что спать!
Он опомнился. Доктор Тарчинска, вся покрытая красноватой пылью, осыпала его постель целыми пригоршнями песка.
— Наконец-то! Как же я боялся за вас, — вздохнул он с облегчением.
— Оно и видно — трясу вас уже полчаса. Но как же я устала! Вы не могли бы послать со мной шофера? Он бы заодно привел машину обратно, а я просто не в силах сесть снова за руль.
— Да, конечно… Но где вы, собственно, пропадали?
— В Меденине, где же еще. Пришлось переждать, пока кончится самое страшное, а потом я возвращалась побережьем через Габес. А теперь страшно хочу пить — внутри все просто высохло!
Он вскочил, начал бестолково суетиться.
— Сейчас заварю вам чай…
Она одарила его уничтожающим взглядом:
— У вас что — не найдется бутылки приличного пива? А еще лучше — две…
Он побежал к холодильнику.
— Можете остаться у меня до утра.
— Я знаю, — усмехнулась она. — Но как-нибудь в другой раз, теперь я больше всего хочу оказаться дома. Только что передавали, что над Сицилией образовалась область низкого давления, с минуты на минуту начнет дуть в другую сторону, и тогда я вообще туда не попаду.
— Отвезу вас сам, — сказал он решительно и налил ей в бокал пльзеньского пива из запотевшей бутылки.
Она вздохнула и неторопливо начала пить. Бокал за бокалом. Да, крепко ей досталось, она совершенно разбита. Никак не могла найти дорогу от Эль-Хамма до Бир-Резене. Всюду песок. Буря перегнала барханы далеко на север.
— Как ваш зуб? — спросил он, когда они уже ехали сквозь ночь в Кебили. Стало холодно, в воздухе было еще полно песку. Луна была цвета отожженной меди. Холодная плоскость без намека на рельеф лежала в лунном свете. Генрика сидела рядом, закрыв глаза. Дремала. Временами он ощущал тяжесть ее тела, когда она опиралась на его плечо.