Филоген наливал из супницы густой куриный суп.
— Отличные петушки! Утром я сам перерезал им горло.
Почему же кто-то не может перерезать горло любому из нас?
Всю вторую половину дня он пытался сосредоточиться на делах. Он должен был оценить накопленные результаты разведки и определить дальнейший ход работ для всех бригад. Но вникал он без обычного интереса, все это перестало иметь значение. Над целой областью Великого Восточного Эрга нависла тень клада Роммеля. И даже если из каждой пробной скважины брызнет фонтан нефти, он уже не затмит фантастическое видение сотни ящиков, набитых золотом. Новые и новые авантюристы потянутся в пустыню за фата-морганой. А где-то действительно лежит этот невероятный клад, только надо суметь его найти. Он этого не сумел.
Он отодвинул график углубления скважин и потянулся за снимками, сделанными Борзари с вертолета. Какие же он мог допустить ошибки?…
Солнце обжигало песчаные барханы. Страшен однообразный лик пустыни или прекрасен? Какой тайник способен соорудить за несколько часов небольшой отряд? Свидетели не говорили ни о каких инструментах. Ящики с машины перегрузили на верблюдов и выехали в пустыню. Если бы погрузили еще и инструменты, люди из Доуза должны были это заметить. Значит, в лучшем случае у них имелись при себе саперные лопатки.
Он сознавал, что неудача его раздражает, что он чувствует себя профессионально задетым. Не сумел справиться, все испортил! Он спрятал лицо в ладонях, закрыл глаза. Уйти, отдохнуть. Но сон не приходил. Только сомнения, тысячи сомнений бездарного человека.
Сайда!
Когда вечером, в половине десятого, он остановился перед отелем в Тамезрете, кругом было пусто и тихо. Даже бассейн не был освещен, и только над входом в бюро обслуживания сиял цветной арабский светильник. Безвкусица! Воздух был чист и холоден, с водной поверхности поднималась легкая пелена тумана. Он чувствовал запах воды и нагретого камня. Туристов, видимо, не было, для Юсуфа Захры наступили скудные дни. Что, если Сайды не окажется, если у нее выходной или… Или что? Он пожал плечами и направился к входу. Какие развлечения могут быть у танцовщицы стриптиза в свой выходной здесь, в Тамезрете? В бюро обслуживания никого не было, гостей не предполагалось. Он уселся в плетеное кресло и стал ждать. Откуда-то доносились звуки музыки и негромкие голоса. Это был не арабский язык. На мгновение ему показалось, что говорят по-немецки. Он удивился: туристов не было, а кроме них по-немецки могли говорить только Сайда и Юсуф Захра. Здесь же слышались голоса молодых мужчин — скорее всего, служащих отеля.