— Минуточку, — вмешался деверь, — это не новое заявление, а продолжение старых.
Конов не ошибся — деверя голыми руками не возьмешь.
— Их на разведку послали, — сообщила Тихонша, — вон, мол, старуха — дура. А ну, расспросите ее…
Деверь подтвердил ее предположения кивками.
— О чем? Что они хотели разведать?
— Вот вы и расследуйте! — сказал деверь. — Кто из нас сыщик?
Конов встал, заканчивая глупый разговор.
— Что вы собираетесь предпринять? — спросил обиженный невниманием деверь.
— Что вы предлагаете? — поинтересовался Конов.
— Это ваша работа, — надавил деверь. — Наше дело заявить.
— Ничего не собираюсь, — коротко сказал Конов.
Тихонша похудела, пропал аппетит и веселость. Она стала пугливее ласточки, круглосуточно впадала в глупую задумчивость. Человек всегда начинает бояться, когда не знает причин событий, происходящих вокруг него. Ей каждое мгновение казалось, еще чуть — она додумается до правды, и жизнь опять станет уютной.
Тихонша вслед за всеми родственниками побаивалась своего племянника. Самостоятельный был парень, хоть и безотцовщина. Он с детства отличался серьезом. Еще и годика ему не было, мать его уронила. Малыш кричал беспрерывно двое суток, думали, не выживет. Случайно один из родни побренчал у него над кроваткой денежной мелочью. Малютка мгновенно затих и пошел на поправку. Ни красивые погремушки, ни соски-пустышки, ни колыбельные песни у мальчугана не проходили. При звоне монет он вовремя засыпал, падала высокая температура, проходила сыпь.
Теперь он стал взрослым, выучил английский язык, ездил на машине «тойота», хоть и не новой, но очень хорошей.
Завел свой бизнес. Пока он еще не развернулся, но родственники понимали, кто у них будет первый в семье миллионщик. А с детства сохранилась привычка: он все время бренчал в кармане мелочью, особенно когда были неприятности и надо было успокоиться.
— Вот счет, тетя. — Он положил перед ней квитанцию за междугородный телефонный разговор. — Помните, вы от ревности помешались, и я звонил этому Шишу.
— Конечно, конечно, — согласилась Тихонша.
— Я пошел. Не забудьте оплатить.
Племянник давно внес в родственную безалаберность американский порядок. «Каждый платит за себя!» По-цивилизованному жить стало удобнее. Заплатил и роднись на здоровье, а то вечно один не доплачивает, другой переживает, что переплатил. «Например, — говорил племянник, — браки по расчету самые прочные. Статистика. Потому что не мордобой из-за ревности, а четкий экономический расчет!» Родственники соглашались: «Дружба дружбой, а табачок врозь».