Наконец через пять часов полёта, как раз в самую жару, мы начинаем снижаться.
— А я думала, Орл — это остров, — говорю. Мы же приземляемся на берег континента.
— Остров и есть, — отвечает Азамат. — Но через пролив летать очень плохо, там такие ямы… Даже в хорошую погоду есть риск плюхнуться в воду, а сегодня тут ветрено.
— Так мы дальше поплывём, что ли?
— Лучше. Мы поедем подводным монорельсом. Вон, видишь, станция?
На пологом берегу метрах в двухстах от кромки воды и правда стоит какой-то коровник с крышей, кажется, из пальмовых листьев или чего-то подобного.
Алтонгирел тут же реагирует на мою вытянувшуюся физиономию.
— А тебе, конечно, подавай всё прозрачное и блестящее, и чтобы у входа цветущие вишни? Нам такая показная роскошь не нужна, нам надо, чтобы функцию свою выполняло…
Я ставлю на землю свой чемодан, открываю верхний паз, достаю шприц и выразительно показываю Алтоше. Он сглатывает и затыкается. Я убираю шприц в нагрудный карман и похлопываю по нему ладошкой, дескать, гляди, я вооружена. На духовника действует отлично.
Меж тем Азамат заходит в здание станции и выходит оттуда, неся на плече моток каната с крюком на конце. Этот крюк он зацепляет за какое-то невидимое отверстие в хвосте нашего унгуца, после чего машет нам, чтобы шли за ним. Мы заходим внутрь сквозь широченные ворота, которые Азамат открывает на полную. Почти от самого входа на полу начинается извилистая резиновая дорожка, у противоположной стены на оси висит катушка, с которой тянется канат. Азамат отгоняет нас в сторонку, где у стены торчит панель управления. Он щёлкает рычажком, и катушка начинает неторопливо наматываться, подтягивая наш унгуц хвостом вперёд внутрь здания. Когда он весь оказывается на дорожке, Азамат выключает катушку и отцепляет крюк. Тогда Алтонгирел жмёт ещё какую-то кнопку, и дорожка начинает двигаться вместе с унгуцем и Азаматом. Мы присоединяемся. Таким макаром мы переезжаем в другой конец псевдокоровника, где по углам стоят два шкафа. Дверца одного отъезжает вниз до половины, и мужики перекладывают в него наш багаж, после чего он снова закрывается. Видимо, это лифт.
— Ничего не забыла в салоне? — спрашивает меня муж прежде чем нажать ещё на какую-то фигулину в стене. Я мотаю головой. Мы сходим с дорожки, а наш унгуц занимает почётное место в углу рядом с лифтом. Тут до меня доходит, что платформы вдоль стен — это места для транспорта. После этого мы грузимся во второй лифт и едем вниз.
У муданжцев, видимо, ненормальное пристрастие к прозрачным лифтам. Что на Гарнете, что здесь, пособие для начинающих геологов как на ладони.