Примечательно, что в тот день нашим соперником был «Саутгемптон». Наша победа напомнила о тех днях, когда молодой Ройл сам выступал за «Эвертон». Было это двадцатью пятью годами раньше, и однажды наш будущий тренер забил «Саутгемптону» четыре гола и «Эвертон» выиграл - 8:0.
Такие матчи, конечно, имели право войти в историю, но, увы, были для нас редки. В основном же результаты мы показывали весьма бледные и особой надежды на повторение успеха предыдущего сезона не имели. В итоге весной 97-го «Эвертон» занял в премьер-лиге лишь 15-е место. Но меня в тот момент в команде уже не было.
Мой переход в «Фиорентину» был осуществлен внезапно и стремительно, словно в каком-то детективном романе.
Заканчивался январь 97-го, я не играл, так как залечивал небольшую травму, и регулярно появлялся на базе для встреч с доктором. В один из таких дней на базу позвонили из клуба и передали мне, чтобы я, закончив процедуры, не уезжал в Манчестер, а остался неподалеку, где-нибудь в Ливерпуле.
Не знаю, чем была вызвана такая просьба, ведь Манчестер не так уж далеко, но я не стал выяснять, а отправился к доброму другу и помощнику Джорджу Скэнлону.
Мы познакомились в Джорджем после моего приезда в «Манчестер Юнайтед». Это очень образованный человек, профессор, который в 50-е, учась в Кембриджском университете, был капитаном тамошней футбольной команды. Он прекрасно знал русский язык и в течение многих лет был, можно сказать, связующим звеном между британским и советским футболом. Джордж помогал многим нашим игрокам, попадавшим в Великобританию, в том числе Сергею Балтаче, Олегу Кузнецову и, конечно же, мне. Помогал освоиться не только в новом клубе, но и в непривычной жизни.
Он жил в Ливерпуле, где во время нашей первой встречи занимал пост декана факультета местного университета. В 96-м он уже был на пенсии, и я, зная, что непременно застану его дома, отправился к нему прямо с тренировочной базы.
Часов шесть - примерно с часу дня до семи вечера - мы просидели у Джорджа в полном неведении. Оставалось только догадываться, зачем я понадобился руководству именно в этот день.
Но вот мне позвонили и попросили приехать в офис клуба. Мы поехали вместе с Джорджем и около восьми, добравшись до места, обнаружили там довольно большое скопление людей. Председателя совета директоров «Эвертона» не было, но зато были сразу несколько руководителей рангом пониже. Были там и итальянцы, одного из которых я сразу узнал. Это Джанкарло Антониони, которого я помнил еще игроком по трансляциям с чемпионата мира 1982 года в Испании. Тогда итальянцы стали лучшими на планете, и Антониони был одним из главных действующих лиц в полузащите этой команды. Помню, он произвел на меня прекрасное впечатление своей артистичной игрой, так гармонировавшей с его элегантной внешностью, и я очень расстроился, когда травма, полученная в полуфинале против Польши, помешала ему сыграть в решающем матче против ФРГ.