Вот и сейчас он навстречу гостям открыл дверь в домик, в котором снимал комнату, и с порога заявил, что оставляет жилье своему другу Стасу, а сам уходит в тибетские монахи, причем до Тибета пойдет пешком. О серьезности намерений свидетельствовала оранжевая простыня, намотанная на тощее тело, и бритый наголо череп с красной точкой во лбу.
Стас сперва онемел от такого зрелища, а потом спросил:
— Мишка, ты говорил, что никогда не сострижешь свою шевелюру, это ведь была твоя гордость.
— Гордыня — есть грех, брат мой, — смиренно отвечал новоиспеченный монах, — только сари, рис и прана.
Стас, услышавший только одно знакомое слово "рис", смотрел на приятеля расширившимися глазами, а тот уже хохотал в голос, снимая с головы что-то вроде резиновой шапочки для плавания, только телесного цвета.
— Здорово я тебя разыграл? — веселился Мишка, укладывая ладонью наэлектризованные патлы. — Видел бы ты свое лицо.
— Я и, правда, поверил, — слегка обиделся Стас, — вечно ты со своими шуточками.
— Не дуйся, дружище, лучше познакомь нас с этой прекрасной нимфой в скромных одеждах.
Эллария поняла, что нимфой назвали ее, и залилась краской.
— Меня зовут Эллария, дочь короля Филиппа Неотразимого, правителя Арманьяка и…
Стас не стал дожидаться, когда глаза Акулова вылезут из орбит, и поспешил все объяснить, конечно же, на свой манер.
— Девушку зовут Элла, она очень любит фэнтези и напридумывала себе титулов, к тому же мороженого съела целую тонну, вот ее и колбасит, — он незаметно наступил принцессе на ногу.
— Эй, ты чего по мне топчешься, — взвизгнула она, — и что это ты нагово…
Стас решил: пропадать, так с музыкой, и без предупреждения впился поцелуем в губы Элларии. Сначала она растерялась, потом начала активно отбиваться и, наконец, ответила взаимностью. Мишка, наблюдавший эту картину, понял, что его присутствие здесь излишне и скрылся в доме. Стас с трудом смог оторваться и зажмурился в ожидании грома и молний на свою бедную голову, но ни того, ни другого не последовало. Принцесса смотрела на него со странным выражением лица: смесь удивления, отвращения и блаженства. Это длилось недолго, после чего она просто упала в обморок.
— Мишка! — позвал Стас. — Иди сюда скорее.
Несостоявшийся монах, уже успевший скинуть свою оранжевую тряпку, примчался на зов и, увидев бесчувственное тело, бросился помогать другу. Они на руках донесли Элларию до постели. Стас посмотрел на Мишку затравленным взглядом.
— Что ты с ней сделал, Казанова, что девчонка на ногах не стоит?
— Не пошли, она мороженого съела, наверное, порций двадцать, а тут еще жара.