– Прошу вас. – Хозяйка пропустила гостью вперед. Светлана вышла в коридор, дверь лифта немедленно закрылась. Ухтомина не успела опомниться, как оказалась одна. Винокурова не вышла вместе с ней, а осталась в лифте.
– Эй, куда вы делись! – Ухтомина забарабанила по металлической двери шахты. – Что это за идиотские шутки! Вы не имеет права меня здесь удерживать!
Ей никто не ответил. Светлана попыталась найти лестницу, но быстро убедилась, что ее просто не существует в природе, покинуть этаж можно только при помощи лифта. Ни единого окна. Ни единой кнопки, чтобы вызвать лифт. Зато несколько видеокамер, которые наблюдают за ней.
– Выпустите меня, у вас нет ни малейшего права на такие действия! – закричала Светлана. Так страшно ей не было даже тогда, когда она брала интервью у предводителя чеченских террористов в его логове.
– Не стоит так кипятиться, Светлана Геннадьевна, – услышала она голос Натальи Семеновны. Светлана обернулась, но Винокуровой нигде не было видно. – Я общаюсь с вами при помощи радиосвязи, – продолжала хозяйка. – Следуйте по коридору налево, пока не упретесь в дверь. Войдите в нее.
– Не собираюсь этого делать, – сказала Светлана. Теперь она понимала, почему Вячеслав вынес полтора года в сумасшедшем доме: психиатрическая клиника по сравнению с его собственным домом была райским местечком.
– Советую вам повиноваться моим требованиям, – заявила Винокурова. – Через пятнадцать секунд двери лифта откроются, и из кабины появятся три голодных бультерьера. Это не шутка, уверяю вас. Осталось всего десять секунд…
Светлана в панике метнулась по коридору. Конечно, это бред, но она не собиралась рисковать жизнью. Вот и дверь! Она открыла ее, в тот же момент раздался мелодичный трезвон, вслед за ним она услышала грозный лай беснующихся псов и цокот их когтей по паркету. Светлана захлопнула дверь и повернула ключ, торчавший с внутренней стороны.
На створку обрушились собаки, Ухтомина слышала их визг и утробное ворчание в коридоре. Винокурова не шутила: если бы журналистка не последовала ее требованиям, то оказалась бы один на один с голодными бультерьерами. Резниченко крайне повезло, что его не пустили в дом, а вот ей…
Светлана чуть-чуть пришла в себя. По всей видимости, дверь сделана из металла, и собакам сквозь нее не прорваться. Бультерьеры, как знала Светлана, впивались в жертву и потом не могли разомкнуть челюсти, сведенные судорогой.
– Добрый вечер, – услышала она знакомый голос и обернулась. У нее еще не было возможности рассмотреть комнату, погруженную в полумрак. Вслед за словами зажегся яркий свет, Ухтомина зажмурилась.