– Светлана Геннадьевна, вы, как я догадываюсь, давно задаетесь вопросом: каким образом покинете наш дом? – произнес Винокуров. – Уверяю вас, даже если вам и удастся уйти из этой комнаты, то из особняка вам не выйти. Без нашей помощи, разумеется. А чтобы оказаться на свободе, вы должны подписать одну бумагу. Останьтесь пока что с моей супругой, я вернусь через десять минут.
Он вышел. Светлана взглянула на Винокурову. Во что же они превратили себя! У них есть деньги, они могли быть счастливы, но нет, они сами выбрали страшный путь мести.
Как и обещал, Винокуров вернулся через десять минут, держа в руке папку. Он сказал жене:
– Чтобы все прочитать, Светлане Геннадьевне потребуется освещение. Я удаляюсь. Думаю, мы встретимся с вами в ближайшее время! Всего хорошего!
Он снова удалился, и, едва дверь за ним закрылась, в зале вспыхнули лампы. Щурясь от яркого света, Ухтомина прочитала бумагу, которая находилась в кожаной папке.
«Я, Ухтомина Светлана Геннадьевна, обязуюсь в течение двух месяцев, отсчет которых начинается с завтрашнего дня, написать и опубликовать в еженедельнике «В зеркале власти» статью, в которой разоблачу Владимира Стаховского как соучастника убийства и изнасилования Оксаны Ивановны Винокуровой. Я обязуюсь неукоснительно придерживаться истины и в полной мере осветить все факты, которые были изложены мне И.И. и Н.С. Винокуровыми. Наша беседа записана на магнитный носитель, один экземпляр которого предоставляется мне, другой, точная его копия, остается у супругов Винокуровых. В случае если я искажу, утаю или измыслю в публикации факты, обязуюсь понести наказание. Если я нарушу данное соглашение и не опубликую статью или опубликую ее в иной срок или в другом издании, я также предоставляю супругам Винокуровым право подвергнуть меня экзекуции. Данный документ подписан мной добровольно».
Светлана едва не рассмеялась – любой суд признает полную неправомочность, более того, смехотворность этого опуса. Но Винокурова, по всей видимости, так вовсе не считала.
– Подписывайте и поставьте дату. Если вы думаете, Светлана Геннадьевна, что эта бумага не более чем филькина грамота, то жестоко ошибаетесь. Это официальный документ, договор между вами и нами. Не советую вам нарушать ни одного его пункта. Вы знаете, что подразумевается под «наказанием» и «экзекуцией»? – Наталья Семеновна улыбнулась: – Смерть, Светлана Геннадьевна. Как говорили древние римляне: «Пусть свершится правосудие, хотя бы погибнет весь мир». Вы поможете нам предать огласке истину. А если нет… – Она покачала головой: – Если нет, то от нас вы никуда не денетесь. Это пока никому не удавалось. И не пытайтесь обращаться в милицию, прокуратуру или куда-то еще. Все равно ничего не докажете, мы будем все отрицать, в дурацком свете выставите только саму себя. Берите ручку, Светлана Геннадьевна, и, как только подпишете, можете идти на все четыре стороны!