– Константин Константинович, – пролепетал тот. – Вы хотите поговорить с Дмитрием Константиновичем…
– Немедленно, я требую! – произнес Деканозов. Водитель сказал, что это сейчас, увы, невозможно, так как Дима находится у могилы.
– Так приведи его ко мне, черт побери! – вышел из себя Деканозов. – Сколько я должен ждать? Или ты плохо понимаешь русский язык?
Дима взял трубку минут десять спустя. Все это время Деканозов, который наблюдал за секундной стрелкой на своих платиновых часах, барабанил пальцами по столу. Ему это не нравилось, он не имел привычки звонить в лимузин к сыну, но получается, что, едва он уезжает в офис, Дмитрий куда-то отправляется. Анжелика ничего не знала, ей было наплевать на пасынка. Но прислуга! Никто и словом не обмолвился о странных путешествиях Димы.
– В чем дело? – спросил сын чужим, отстраненным тоном.
– Где ты? – задал вопрос Деканозов. – И почему ты не ставишь меня в известность о том, что уезжаешь из Константинова?
– А что, я должен? – спросил Дима, и Деканозов уловил в его реплике издевательские нотки, которых раньше никогда не слышал. – Я у мамы, тебе это понятно?
Затем в трубке раздались короткие гудки. Сын посмел прервать разговор! Деканозов в ярости смел со стола все документы, подошел к окну, уставился на пейзаж зимней Москвы. Он упустил из виду, что мальчик повзрослел. Ему не удастся, как прежде, держать его в узде. Но значит ли это, что он потерял сына? Нет, нет и еще раз нет! Он никому не отдаст его! Эти поездки на кладбище нужно запретить! Получается, что его бывшая жена, которая была для Димы мертва, все равно отнимает у него сына.
Он не знал, что всего два дня назад Люба приезжала в Константиново. Дима, воспользовавшись тем, что отец срочно вылетел в Петербург, а Анжелика отправилась в Париж, привез маму и Сашу в подмосковный особняк. Прислуга привыкла не задавать вопросов. Люба, которая давно отвыкла от роскоши, была потрясена, даже Саша умолк, когда увидел такое великолепие.
– Ну ты и живешь, практически как в музее, – сказал он Диме. – Вот бы мне пожить так хотя бы недельку…
– Я больше не хочу здесь жить, – сказал Дима. – Помоги мне уйти!
Саша посмотрел на него с недоумением, а потом сказал:
– Ты что, Диман, готов по собственному желанию оставить все это? Но этого не может быть, ты шутишь!
– Я не желаю больше находиться здесь, – произнес Дима тихо. – Как ты не понимаешь, что меня тяготит все эта обстановка…
– Эх, вот бы мне поменяться с тобой ролями, – сказал с белой завистью Саша. – Никуда ты от отца своего не денешься, сам это прекрасно знаешь. Он разыщет тебя в два счета, ты же еще несовершеннолетний. Ну что молчишь, Люба? Думаешь о том, как много ты потеряла, расставшись с Деканозовым?