Терри встретил ее в фойе, посмотрел в лицо и крепко обнял.
— С этим покончено, — проговорил он. — Конец. Теперь обо всем позаботится Терри. Все будет хорошо.
Он вывел ее на улицу, крикнул такси, они уже садились, Фрэнки вдруг замер.
— Нет, — заявил он, выходя из оцепенения. — Я лучше пройдусь. Нужно закопать где-нибудь эту штуку.
Терри взглянул на ее сжатый кулак и испуганно скривился. Закатив глаза, извинился перед таксистом, тот успел обидеться. У Терри сильно испортилось настроение.
— Ты слишком с этим затянула.
— Вот закопаю и все. Это последнее.
— Где ты собираешься, черт побери, найти подходящее место в центре Манхэттена?
Фрэнки покачал головой, Терри выругался.
— Пошли.
Он привел ее на станцию "Стивезант-сквер" — там было закрыто, потом они пошли быстрым шагом по Третьей улице в сторону Бродвея. Терри обхватил Фрэнки за плечи, раз или два провел рукой по спине и ягодицам. И каждый раз Фрэнки отстранялась. Терри пробовал заговорить с ней, но она молчала. Тогда он начинал свистеть, скрывая свое смущение.
Фрэнки едва его слушал, он жил в другом мире, мире страха. Ему казалось, что не хватает воздуха, хотелось как можно скорее зарыть мешочек. Эта мысль его поглотила, думать ни о чем ином он не мог.
Они дошли до парка Рузвельта, он представлял собою узкую полосу бетона и изнасилованную землю, выбрали дерево, почва под ним оказалась влажной. Терри оглядывался по сторонам. Фрэнки присел и вырыл ногтями ямку, достаточно глубокую и, раскачивая над ней мешочек, казавшийся совсем невесомым, закрыл глаза. С молчаливой мольбой и отчаянием Фрэнки бросил мешочек в ямку и зарыл песком. Потом встал и утрамбовал ногами.
Через несколько минут Терри потащил ее с этого места, повторяя, что оставаться здесь небезопасно, парк все-таки. Они отправились домой.
— Ну?
Фрэнки молчал.
— Разве ты не чувствуешь, что освободилась от чего-то?
— Ничего не чувствую.
Терри засмеялся. — Уверен, что подействовало. Ты была в больнице все девять дней, зарыла свой мешочек. Все! С этим покончено! Ты снова Фрэнки де Леон. Фрэнки де Леон! Какое счастье, спасибо за это Богу!
— Нет, это не так.
— Не заводись, Фрэнки. Я не спрашиваю тебя, а говорю. Смотри. — Он показал на свой рот. — Слушай. Ты не мужчина, ты не лесбиянка, ты не таинственная королева травести. Ты Фрэнки де Леон. Пора тебе это понять.
— Я не знаю, кто я, — пробормотал Фрэнки. — Что-то должно было произойти. Она мне обещала.
— Что-то действительно произошло, бэби. А сейчас пошли-ка домой. — Он взял ее за руку, получилось повелительно. — Это долго тянулось… Может, нам стоит освобождение как-то отметить?