- А что там? - спросил Валентин указывая на потолок.
- Как что?! Дырка! Дырка на чердак!
Мешая друг другу они выбежали в коридор, поднялись короткой лестницей на площадку, и выбили хлипкую дверь.
В большое круглое окно уже заглядывало солнце., было достаточно светло и всё равно им пришлось поползать на коленках минут пять, пока не обнаружили железную платину из которой торчал болт с большой гайкой крепление люстры в кабинете.. Рядом с ним стояло голубое пластиковое ведро. Ведро откинули и тут же обнаружили деревянную пробку почти заподлицо вбитую в доску пола. Кончиком своего ножа Флин выковырял пробку и то т час из дырки потянулся на чердак лучик света - из кабинета.
- Понятно. Флин сел на пыльный пол. - Миниатюрный , но чуткий микрофон спускали на гибком шланге вниз, и включали записывающий диктофон, когда то было необходимо - Более чем ясно, Флин, если ты взглянешь в тот угол.
Флин взглянул. В углу стояли швабры и половые щетки, ведра, блестел эмалью круглый таз, висели на гвоздях тряпки и синие рабочие халаты.
- Так. - крякнул Флин. - Всё-таки женщина. Одна из наших уборщиц. Либо тетя Валя, либо тетя Надя. Корова, одним словом. Может поищем здесь и самого "жучка".
- Ищи. Мне оно ни к чему. Да и вряд ли найдешь. Прятать его здесь было бы чересчур глупо, даже для коровы.
- Поспим, хотя бы часок?
- Ты как всегда прав, мой верный Флин.
Они вернулись в кабинет, Валентин тут же занял диван, а Флин позвонил охране и приказа, что как только явятся уборщицы без шума препроводить их в кабинет хозяина. Но предварительно - позвонить.
Флин пристроился на диване в приемной.
Без четверти восемь их разбудил телефонный звонок - охрана сообщила, что обе уборщицы поднимаются наверх.
Они вошли в кабинет, пожилые, похожие друг на друга, расплывшиеся, дряблые женщины, одетые с жалкой претензией на модный стиль - обе упаковались в потертые кожаные пальто, сидевшие коробом. Испуганно поздоровались, и Валентин, сидя на столе кивнул, заговорил спокойно и ровно.
- Девочки, мне даже безразлично, кто из ас тетя Валя, кто тетя Надя. Одну из вас купили наши недруги и она не только получала в банке такое жалованье, которое сейчас трудно где либо получить, но и работала во вред банку. Расследований не будет. Пишите заявление по "собственному желанию обе" Все причитающиеся деньги и премию за май месяц - получите.
По заметавшимся глазам одной из женщин Валентин уже определил кто из них виновен, но не сказал боле ничего осуждающего. Лишь закончил без нажима.
- И порошу вас об одолжении. Постарайтесь, что более мы никогда с вами не встречались. Прощайте.