Саня ничего глотать не стал, подошел к окну и спросил лохматого парня, который курил и безразлично смотрел на темный пустырь, лишь на краю освещенном фонарем.
- Это кто? - спросил Саня.
Парень помолчал, отвернулся и ответил одними губами.
- Дежурная сестра Зоя Ивановна. Снотворное на ночь. Потом ещё принесут кефир.
У парня было темное, изломанное лицо, челка густых волос падала через узкий лоб почти до зубов. Он смотрел на мир через сетку собственных волос, как неухоженный пудель.
- А ты лекарства не принимаешь? - спросил Саня.
Парень затушил о ладонь сигарету, отвернулся и едва слышно сказал.
- Не гоношись, придурок, лучше будет.
Зоя Ивановна глянула в список и крикнула.
- Кто тут новенький?! Говоров, кто это?
- Я. - отозвался Саня.
- Снотворного, успокоительного на ночь хочешь? Хлебни, дело добровольное.
Саня никогда снотворного не принимал, но ответить не успел, рядом оказался Заваров, тронул его за плечо и оскалил зубы.
- Снотворное ему рановато. Через полчасика примет, а то не впрок пойдет. У тебя что, с памятью плохо, Говоров? Тебе же сказали, после ужина зайти в Маленький Кубрик.
- Витька! - крикнула через стол Зоя Ивановна. - Опять над новичками издеваешься?! Кончать пора, как вам, уродам, не надоест!
- Ничего. - ответил Заваров. - Порядок есть порядок, тебе же спокойней. - он снова посмотрел в глаза Сани и сказал. - Маловато в тебе дисциплины. Ночной свет включат и чтоб явился в Маленький кубрик.
Петраков, стоявший рядом, опрокинул в себя мензурку с лекарством словно стакан водки, крякнул и прокричал.
- Кто желает ложиться - отбой! Телевизора сегодня нет! Кефира не принесут! Петрович, вырубай свет!
Неожиданно светлые лампы под потолком погасли, и тут же загорелись другие, густо синего света. Все стало синим - стены, простыни, лица. Синим - давящим, мутным и неверным светом.
Саня вспомнил, что для него это сигнал, надо идти в Маленький кубрик, где спали командиры. Он шагнул в проем дверей Маленького кубрика и Петраков позвал, не вставая с койки.
- Входи. Садись вот сюда.
Сам он привстал, пересел по центру койки и двое парней сели по обе стороны от него. Саня опустился на койку напротив Петракова, колени в колени к нему и, едва он уселся, как тут же оказался зажат плечами двух парней, севших рядом с ним.
В тусклом синем свете на него смотрели три пары недобрых глаз, черные зрачки на фоне синих белков, ничего не выражающие, тупые лица.
Петраков спросил через голову Сани.
- Завар, Зоя там еще?
- Там, - ответил Заваров за спиной Сани. - Сидит, бумаги пишет.