– Пить хочешь?
– Хочу, – встрепенулась Завадская и виновато улыбнулась. Так улыбаются женщины, прежде хорошенькие, но в какой-то момент сумевшие понять, что их чары уже не действуют на мужчин, а тело не вызывает ответного желания.
Он молча принес из гостиной стакан воды. Женщина благодарно улыбнулась и медленными глотками опорожнила стакан. После этого глаза ее несколько ожили, и она уже с большим интересом стала наблюдать, как Алексей натягивает сюртук, а следом – шляпу.
– Не уходи, – попросила она вдруг хрипловатым шепотом, – ты ведь хотел остаться со мной... – Она вскочила с кровати и, как была, голышом подскочила к Алексею, обхватила за шею и стала покрывать поцелуями его лицо, не переставая шептать: – Ты ведь говорил, что готов на что угодно...
– Да, я готов на что угодно ради тебя, – произнес он строго и попытался разнять ее руки. Но Завадская вцепилась в него мертвой хваткой, и его попытки не увенчались успехом.
Ее голова прижалась к его груди, и Алексей вдруг разглядел, что волосы у самых корней у нее совершенно седые. И эта едва наметившаяся светлая полоска, особо заметная на проборе, заставила его сердце невольно сжаться. Эта женщина нисколько не лукавила, когда говорила, что готова идти на плаху за высокие идеалы. И седые волосы, которые она вынужденно красила в рыжий цвет, сказали ему гораздо больше, чем все ее уверения в непоколебимости взглядов и верности идеям борьбы за счастливое будущее.
«Фанатичка! – вспомнились вдруг ему слова дядьки. – Такие ни перед чем не остановятся!..» И он почти нежно обнял ее за плечи и попросил:
– Расскажи, как тебе удалось бежать с каторги?
– С каторги? – Она подняла голову и снизу вверх посмотрела ему в глаза. – Я не могу рассказать тебе в подробностях, потому что тогда я выдам верных нам людей. Но одно скажу. Тебя удивили седые волосы? Тебе не понравилось, как я выгляжу? А ведь мне всего двадцать семь... – Завадская сдернула одеяло с кровати и закуталась в него. Затем с вызовом посмотрела на Алексея. – Мне б хотелось увидеть, милый мальчик с пухлыми щечками, как бы ты выглядел, пролежав сутки под покойником в холодном сарае, а потом стражник разбил бы голову мертвеца молотком, и холодные мозги брызнули бы тебе на лицо... А ты должен при этом лежать неподвижно, иначе все пропало... Стоит пошевелиться, вздрогнуть, громко перевести дыхание, и все – считай, ты тоже мертвец. И если тебя не сгноят в карцере, то отправят на свинцовые рудники, откуда обратной дороги нет...
– Зачем они разбивают голову, – поразился Алексей, – боятся, что покойный воскреснет?