Завадская вернулась быстро, словно боялась, что он передумает. Слегка прикрутив фитиль лампы, она бросила беглый взгляд на настенные часы и опустилась на кожаный диван с высокой спинкой, которую по диагонали пересекала вышитая гладью салфетка.
Алексей сел в кресло, положил ногу на ногу и принял скучающий вид, словно не шел уже третий час ночи, а его не слишком интересовало, что произойдет дальше.
Завадская повела плечами и, отыскав глазами брошенную на стул пуховую шаль, попросила ее подать. Алексей молча выполнил просьбу и вновь занял прежнюю позицию все с тем же выражением скуки на лице. Затем сложил пальцы щепотью и, выставив их на свет, принялся рассматривать ногти. Этот прием он заимствовал у Вавилова, и знал, что он действует безошибочно. Никого не оставляет равнодушным демонстративное молчание и разглядывание ногтей с самым глубокомысленным видом. Это первейшее средство довести человека до белого каления и вынудить его сказать порой даже то, о чем он ни сном ни духом не помышлял сказать.
Завадская сжала ладони и гневно сдвинула брови, но заговорила вполне спокойно:
– Алексей, жизнь приучила меня быть осмотрительной и осторожной. Но вам я верю, хотя вы всячески пытаетесь вывести меня из себя. Возможно, вы мстите мне за то, что я пришла к вам в спальню? Но поймите, это было выше моих сил. И это не мгновенный порыв, который заволакивает мозг и лишает нас способности мыслить здраво. Нет, здесь другое... Я сама не пойму, что со мной происходит... – Она закрыла лицо руками и прошептала: – Мне казалось, что я умру, если через секунду не поцелую вас.
– О чем вы говорите, о какой мести? – Алексей прекратил изучать собственные ногти и перевел взор на Завадскую. – Какой мужчина не мечтает о подобной мести со стороны красивой женщины? Я и подумать не смел, что вы обратите на меня внимание! – Он встал с кресла и пересел на диван рядом с Завадской. Взял ее руки в свои, теперь от них пахло лавандовой водой, и принялся покрывать их поцелуями. – Если вы позволите, я последую за вами хоть на край света. Вы только прикажите, я все исполню, лишь бы вы поверили, что я не бросаюсь словами. Ведь я не помышляю своей жизни без вас с того момента, когда вы попросили меня проводить вас до дома...
– Хорошо, Алеша. – Завадская мягко отстранилась, и он вновь поймал ее торопливый взгляд, брошенный на часы. – Вы сможете доказать это на деле, хотя я понимаю, ваша служба может послужить препятствием для выполнения моей просьбы.
– К черту службу! – воскликнул Алексей и привлек ее к себе за запястья. – Говорите, что я должен делать! Я готов на все, чтобы доказать вам свою преданность.